СОВРЕМЕННИКИ О НАШЕМ ГОСУДАРЕ

«По личному впечатлению и на основании суждений высокопоставленных лиц русского Двора, я считаю Императора Николая человеком духовно одаренным, благородного образа мыслей, осмотрительным и тактичным; его манеры настолько скромны и он так мало проявляет внешней решимости, что легко прийти к выводу об отсутствии у него сильной воли; но люди, его окружающие, заверяют, что у него весьма определенная воля, которую он умеет проводить в жизнь самым спокойным образом».

(Из доклада германскому правительству германского поверенного в делах в С.-Петербурге графа Рекса).

=====================================

«Царь благожелателен, любезен в обращении, но не так мягок, как зачастую думают. Он знает, чего хочет, и не дает никому спуску. Он настроен гуманно, но желает сохранить Самодержавный строй. Свободно думает о религиозных вопросах, но никогда публично не вступит в противоречие с Православием. Хороший военный. Не любит парламентов и сказал об Эдуарде VII: "он в своей стране ровно ничего не может сделать"...

(Принц Генрих Прусский, брат Императора Вильгельма. 1901 г.).

=======================================

«Он предан своим идеям. Он защищает их терпеливо и упорно. У него продуманные планы, которые он постепенно проводит в жизнь. Царь обладает сильной душой и мужественным, непоколебимым верным сердцем. Он знает, куда он идет и чего хочет»...

(Эмиль Лубэ, Президент Французской республики).

============================================

«Тот строй, который был в нем [Императоре] воплощен, которому он давал жизненный импульс, – к этому моменту [начало 1917 г.] уже выиграл войну для России... Пусть его усилия преуменьшают. Пусть чернят его действия и оскорбляют его память, – но пусть скажут: кто же другой оказался более пригодным?».

(Уинстон Черчиль. "Мiровой кризис").

+ + +

Левак С.П. МЕЛЬГУНОВ

Член Оргкомитета Народно-социалистической партии,

назначен Временным правительством уполномоченным по обследованию архивов и разработке политических дел

«Представление о Николае II приходится сильно изменить после всего того, что теперь опубликовано... Несомненно сильно преувеличено и представление о совершенно исключительном политическом влиянии находящегося при дворе "Друга" [Распутина]... Правая общественность... грозно внушала: пошатнется власть Царская и погибнет Россия, разодранная партийными распрями... Увы! Она пока в значительной степени оказалась правой, как прав был и тот народоволец [Л.А. Тихомиров], который сменил вехи и который записал в свой дневник: "Монархия идет к гибели, а без Монархии у нас лет 10 неизбежная резня"...

Никакая стихия не может оправдать тех, кто в революционную бурю взялись вести государственный корабль... Они все на первых порах, сознательно или безсознательно, потакали стихии и курили фимиам великой безкровной Революции... Переворот дезорганизовывал, а не организовывал победу».

Мельгунов С. На путях к дворцовому перевороту. Париж. 1931. С. 61-63, 225).

========================================

КНЯЗЬ Г.Е. ЛЬВОВ

Первый министр-председатель Временного правительства

Он «до самого своего конца во всем винил главным образом себя: "Ведь это я сделал Революцию, я убил Царя и всех... все я"... говорил он в Париже другу своего детства Екатерине Михайловне Лопатиной-Ельцовой».

(Цит. по: Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. Нью-Йорк. 1956. Т. II. С. 32.)

П.Н. МИЛЮКОВ

Лидер кадетской партии,

министр первого Временного правительства

+ + + +

После его удаления из Временного правительства весной 1917 г. он сказал в обращении к своим единомышленникам:

«В ответ на поставленные вами вопросы, как я смотрю на совершенный нами Переворот, я хочу сказать... того, что случилось, мы, конечно, не хотели... Мы полагали, что власть сосредоточится и останется в руках первого кабинета, что громадную разруху в Армии остановим быстро, если не своими руками, то руками союзников добьемся победы над Германией, поплатимся за свержение Царя лишь некоторой отсрочкой этой победы. Надо сознаться, что некоторые, даже из нашей партии, указывали нам на возможность того, что произошло потом... Конечно, мы должны признать, что нравственная ответственность лежит на нас.

Вы знаете, что твердое решение воспользоваться войной для производства переворота было принято нами вскоре после начала войны, вы знаете также, что наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования. Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать свое согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть мое внутреннее состояние в настоящее время. История проклянет вождей так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю...

Что же делать теперь, спросите вы. Не знаю, то есть внутри мы все знаем, что спасение России – в возвращении к Монархии, знаем, что все события последних двух месяцев явно доказывают, что народ не способен был принять свободу, что масса населения, не участвующая в митингах и съездах, настроена монархически, что многие и многие, голосующие за республику, делают это из страха. Все это ясно, но признать этого мы не можем. Признание есть крах всего дела, всей нашей жизни, крах всего мiровоззрения, которого мы являемся представителями...».

(Цит. по: Покаянное письмо П.Н. Милюкова // Русское Воскресе­ние. Париж. 1955. 17 апр. С. 3)

=============================================

Ф.А. СТЕПУН

После Февральской Революции был начальником Политуправления Военного министерства

—-------

Он описывает в поздних воспоминаниях о том, как его вместе с другими революционерами разместили в комнатах Большого дворца:

«Душе было смутно и нехорошо: пребывание в Царских покоях устыжало, словно я кого-то обокрал и не знаю, как бы спрятать краденое, чтобы забыть о краже...» «Чья вина перед Россией тяжелее – наша ли, людей "Февраля", или большевицкая – вопрос сложный...» (Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. Нью-Йорк. 1956. Т. II. С. 154, 7.).

==============================================

А.В. ТЫРКОВА-ВИЛЬЯМС

Одна из организаторов кадетской партии, участник Февральской Революции

«Когда упала корона, многие с изумлением заметили, что ею заканчивался, на ней держался центральный свод русской государственности... Заполнить опустошение оказалось не под силу кадетам».

(Цит. по: "Грани". 1980. № 130. С. 118.)