Свящисповедник. ДИМИТРИЙ архиеп. ГДОВСКИЙ. СПОДВИЖНИКИ ЕГО И СОСТРАДАЛЬЦЫ (Жизнеописания и Документы), М. БРАТОНЕЖ МИТР. ИОСИФ ПЕТРОВЫХ

 


В многих отношениях позиция митрополита Иосифа, (выраженная им в материалах следственных дел), полностью совпадала с позицией патр. Тихона. Митрополит Иосиф, как и патриарх Тихон, пытался найти для Церкви хоть какое-то положение status vivendi в безбожном государст- ве. И даже заявления владыки Иосифа о том, что "он никогда не был сознательным врагом Советской власти" (и это после стольких убийств русских людей и Помазанника Божия Царя? - прим.), что "готов доказать свою лояльность" и т. п., напоминают подобные же заявления Патриарха 1923 года. Вот, например, заявление митр. Иосифа П. на допросе 5 октября 1930 года: «Я отметаю все антисоветское и каюсь в своих ошибках, от которых, повторяю, так трудно всякому уберечься. Я готов на все, что нужно, в пределах возможного, для восстановления доверия ко мне власти и для доказательства моей лояльности к ней».
Это заявление тоже может вызвать смущение, подобно заявлениям патриарха. Однако митр. Иосиф, идя на определенные уступки, как и патр. Тихон, не погрешал против Церковной правды (??? - прим.) и не переступал границу политической лояльности. В приведенном заявлении владыка Иосиф говорил, что готов на все «в пределах возможного». А это «возможное» для него ограничивалось рамками дозволенного Церковным преданием. Заявляя, что он никакого отношения к политике не имеет и не позволит использования своего
имени ни в чем «контрреволюционном» и «противосоветском», владыка твердо добавлял:
«Но и совестью своей торговать не намерен, и всякую попытку использовать свои силы вопреки декрету о невмешательстве в дела чисто церковные и духовные — встречу отпором, ничуть не боясь погрешить этим против власти гражданской, если только она верна своим же собственным Декретам и духу своих постановлений о свободе веры и совести каждого».
Напоминая представителям власти о декретах Советской власти, владыка выражал «недоумение» по поводу преследования антисергианской оппозиции:
«Ведь у нас есть столь красивые (но ужели лживые?) Декреты о свободе совести, об отделении Церкви от государства, о свободе всякого вероисповедания, о невмешательстве в чисто церковные дела, о запрещении поддерживать одну религиозную организацию в ущерб другой. И если законы пишутся для того, чтобы их исполнять, то не там ли настоящая контр-революция, где эти революционные законы не исполняются, и этим самым они только роняются, уподобляясь "филькиным грамотам"?
Если закон о запрещении поддерживать одну какую-либо религиоз- ную ориентацию в ущерб другой не есть такая филькина грамота, то я не вижу препятствий для введения в безвредное для государство русло и этой новой антисергианской, но отнюдь не антигосударственной ориентации».
Это было умно и тонко предъявлено власти. Это была своего рода церковная ДИПЛОМАТИЯ, попытка достигнуть какого-то соглашения с явным врагом - договориться с Советской властью на основании ею же провозглашенных законов (договориться по сути с дьяволом - прим.), соблюдение которых могло обезпечить Церкви вполне сносное существование. Именно к ним и апеллировал митр. Иосиф Петровых.
Другое дело, что провозгласившие их власти на практике вовсе не собирались их соблюдать. Все «красивые» Советские декреты и законы на деле являлись полной фикцией и для насквозь пропитанной ложью власти служили лишь цивилизованным прикрытием ее жесточайших гонений на Церковь. Очевидно, что митр. Иосиф это понимал. Однажды, еще во время пребывания в ссылке в Николо-Моденском монастыре, после очередного вызова в ОГПУ, на требование изложить свое отношение к современным событиям владыка в сердцах написал:
«Толковать с вами — самое безполезное и безнадежное дело. Мы никогда не столкуемся. Вы никогда не сделаете того, чего я хочу. Я никогда не сделаю того, что вам нужно. Вам нужно уничтожение Христа, мне — его процветание... По-вашему, мы мракобесы, по-нашему, вы настоящие "сыны тьмы и лжи". Вам доставляет удовольствие издеваться над религией и верующими, таскать по тюрьмам и гонять по ссылкам ее служителей. Нам кажутся величайшей дикостью, позором из позоров ХХ века ваши насилия над свободой совести и религиозными убеждениями человечества».
Позднее эта рукопись была предъявлена митрополиту на допросе, и ему пришлось выражать «искреннее и глубокое сожаление» по поводу изложенных в ней мыслей и объяснять, что он сразу ее не уничтожил лишь потому, что «эта рукопись в суматохе куда-то завалялась». Но очевидно, что именно эта «завалявшаяся» рукопись, а не запротоколи- рованные на допросах показания, выражала сокровенные мысли митрополита и его истинное отношение к безбожной власти.

Комментариев нет

Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.

Технологии Blogger.