ОСТОРОЖНО! ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬСТВО! "Преподобный" Паисий Святогорец о старом и новом стиле и о "раскольниках-старостильниках"...
"Когда
мы пришли в «Панагуду», Старец, радостно улыбаясь, угостил нас лукумом и
посадил меня рядом с собой. Я был в растерянности. Он вел себя со мной
так, словно знаком со мной многие годы и знает обо мне все.
Его
первый вопрос был таким: «Ну как ты там в Америке справляешься со
своими автомобилями?» Я растерялся. (Забыл сказать, что в Америке я
работал на автостоянках, и, естественно, вся моя работа была связана с
автомобилями.)
«Справляюсь...» — только и мог пробормотать я,
глядя на Старца глупыми глазами. «Сколько в вашем городе православных
храмов?» — «Четыре», — ответил я и изумился еще раз.
«Там служат
по старому стилю или по новому?» — спросил Старец, и меня ударила третья
молния. Однако эта «молния», вместо того чтобы увеличить мою
растерянность, как бы сроднила меня со Старцем, «приземлила» меня к его
дарованию.
— В двух — по старому, а в двух — по новому, — ответил я.
— А ты в какой храм ходишь?
— Я хожу к старостильникам, а моя жена — к новостильникам.
—
Слушай-ка, — сказал Старец, — ты тоже ходи в тот храм, куда ходит твоя
жена. — Старец произнес эти слова «со властью», авторитетно и хотел
объяснить мне что-то еще. Однако вдруг я осознал, что этот вопрос для
меня уже закрыт. Объяснения и аргументы были уже не нужны. Со мной
произошло что-то необъяснимое, что-то Божественное, с души упал тяжелый
камень и улетел далеко-далеко. Как по ветру разлетелись все
старостильнические аргументы, угрозы и «отлучения» новостильников. Я
ощущал в себе Благодать Божию, которая через этого святого мужа
действовала во мне и наполняла меня миром, к которому я стремился много
лет. То необыкновенное состояние, которое я переживал, наверное,
отразилось и на моем лице.
Скорее всего, выражение моего лица
заставило Старца на какое-то время остановиться. Но потом он продолжил
свою речь и дал мне некоторые объяснения. Возможно, он сделал это для
того, чтобы я передал его слова другим. А может быть, для того, чтобы я
использовал эти доводы для себя самого во время искушения, когда
состояние переживаемой мной в те минуты небесной радости пройдет.
«Конечно,
— говорил Старец, — и мы на Святой Горе живем по старому календарю. Но
мы — другое дело. Мы едины с Церковью, со всеми Патриархатами, со всеми
Поместными Церквами — как с теми, кто живет по новому календарю, так и с
теми, кто придерживается старого. Мы признаем Таинства этих Церквей, а
они признают наши Таинства. Их священники сослужат с нашими
священниками. А вот несчастные зилоты от Церкви откололись. Большинство
из них имеют и благоговение, и бескомпромиссность, и подвижнический дух,
и ревность по Богу. Только их ревность нерассудительна, она «не по
разуму». Некоторые были вовлечены в этот раскол по простоте, другие — по
незнанию, третьи — по эгоизму. Тринадцать дней разницы между юлианским и
григорианским календарями они посчитали догматическим вопросом и всех
нас записали в прельщенные, а сами ушли из Церкви. Зилоты не имеют
общения с Патриархатами и другими Поместными Церквами, придерживающимися
нового календаря. Но ведь с Патриархатами и Церквами, которые
придерживаются старого календаря, они тоже не имеют общения — якобы
потому, что те «осквернились» общением с новостильниками. Но это еще не
все. Зилотов-старостильников осталось немного, но и эти немногие, я уж
не знаю как, раздробились на мелкие группировки. И они не могут
остановиться: все дробятся и дробятся, предают друг друга анафеме,
отлучают друг друга от Церкви, низвергают из священного сана. Ты не
можешь себе представить, как я исстрадался и как много молился из-за
этого искушения. Мы должны любить зилотов-старостильников, нам должно
быть за них больно, мы не должны их осуждать. Больше всего нам надо
молиться о том, чтобы Бог просветил их, а если иногда кто-то из них,
будучи расположен по-доброму, попросит нас о помощи, мы можем ему
сказать то, что мы знаем» (с)
Из "Жития старца Паисия Святогорца" Глава 17
Оставить комментарий