С. КИРСАНОВ "ВОЙНА И ШАХТЕРЫ ДОНБАССА". ВЫСТУПЛЕНИЕ НА XXVI РАСШИРЕННОМ СОВЕЩАНИИ "ПОСЕВА" (1974)

 В порядке более или менее непрерывной кочевки после выхода из Концлагеря, перед войной меня занесло в Донбасс, где я работал на монтаже крупной районной электростанции. Поэтому мои впечатления будут касаться встречи немецкой Армии донецким пролетариатом - шахтерами, металлургами, ну и, по моей специальности, энергетиками и монтажниками.

Каковы были тогда настроения среди рабочих? Это был период антирабо- чих законов в СССР - закона о прогулах, закона о хищении на производст- ве, который в условиях Донбасса превратился в закон о "шабашках". ("Шабашка" - древесные отходы на шахтах. Испокон веков между предпри нимателями и рабочими существовало "джентльменское соглашение": рабочие имели право на работе собирать отходы негодного в дело дерева.) "Шабашка" была подведена под государственное имущество, которое нельзя расхищать. Около проходной нарастали кучи, вызывали- сь автомашины, все это грузилось, вывозилось в степь, вызывалась пожарная команда и… "шабашка" сжигалась на кострах. Конечно, это вызывало реакцию: "Ни нам, ни людям, - как собаки на сене!"

Чрезвычайно болезненную реакцию среди рабочих вызвало и введение платы за обучение...

И вот, когда началась война, приступили к демонтажу, приехали уполно- моченные из Наркомата из Москвы, был создан штаб демонтажа.

Когда, незадолго до конца, понадобилось вызвать ночью рабочих на работу, то в штабе возникла паника - как идти ночью в барак рабочего общежития? Это - опасно. Меня вызвали из моей квартиры и предложили вооруженную охрану. Я выпучил глаза. Говорю: "Это смешно. Я с этими рабочими работал, я никакой Охраны и никаких винтовок не буду брать". Но все-таки мне навязали одного человека с винтовкой, который меня провожал в рабочий барак. Так что, как говорится, знала кошка, чье сало съела.

В это время широко внедрялась Советская пропаганда о зверствах наступающей немецкой Армии, о том, что едет в обозе чуть ли не Царь. Последнее воспринималось немножко скептически, но не враждебно. В общем, всей пропаганде о творимых безобразиях не верили. Среди моих рабочих было несколько евреев, так и они не уехали, остались. "Ну да, - говорят, - может быть, немец там еще против спекулянтов или кого-нибу- дь действует, но мы же рабочие, чего он с нас возьмет?" Это тоже характеризует настроения, степень доверия к Партии и Правительству.

Примерно за месяц до прихода немцев, где-то в сентябре, было объявле- но о формировании Особой стрелковой шахтерской Дивизии имени Сталина. Это была первая Дивизия, все бойцы которой были вооружены не простыми винтовками, а автоматами. Дивизию комплектовали отборными кадровыми рабочими. Ушли в нее и несколько моих квалифи- цированных слесарей - бригадиров-монтажников. А когда уже совсем все откатывалось, плотина гидростанции была взорвана и вода ушла, то мы увидели следующее: весь напорный склон был усеян автоматами, противогазами, шлемами - комплектным вооружением бойцов Особой стрелковой шахтерской Дивизии имени Сталина. Формировалась она в Юзовке (Сталино) и направлялась на фронт через Гришино в направле- нии Днепропетровска. В Гришино был привал, и там бойцы, очевидно, рассосались (дезертировали), и ночью по проселочной дороге, через нашу плотину вернулись в шахты.

Когда фронт был уже за нами, встречаю одного из моих рабочих, бойца этой Особой шахтерской дивизии (Гриша, помню, звали его, прекрасный мастер был). - "Ты откуда?" - "Та я у жинки в темнице пересидел"...

Через некоторое время встречаю другого. Та же самая картина… Я думаю эти факты, может быть, говорят даже больше, чем настроения колхозни- ков, у которых в памяти еще были живы годы коллективизации.

На следующий день (после той ночи, когда я ходил в барак к рабочим) в обед мне сказали, что те, в штабе, поскакали на машины и уехали. Так Советской власти не стало. Потом выяснилось, что произошло. На нашем участке наступала Итальянская Дивизия, и какой-то мотоциклист с прицепом, на котором сидел второй солдат в шапочке с помпоном на длинном шнурке, заблудился, проскочил куда-то в сторону Юзовки и там болтался, не зная, как ему выбраться. По всем каналам связи пошло: прорыв, движутся итальянские части! И все откатились примерно на 50 километров. А был - один мотоциклист!

Миновала неделя, пока, наконец, подошли основные итальянские соеди- нения, а через некоторое время и немцы.

Теперь о реакции тех же рабочих, которые остались на месте. Она (эта реакция) была двоякой. С одной стороны, многие старые кадровики, среди которых много пенсионеров, уже на второй день пришли на свои шахты-заводы разобраться, что еще можно привести в порядок, что сделать с недовзорванным, недовывезенным… Интересно, что явились в основном старики, которые уже по десять лет не работали: "Ну да, - говорят, - чертежи увезены, пожжены, но мы ж помним, что делали, куда клади, мы все покажем, все расскажем. Это ж теперь не на них , это ж теперь для народа".

Другая реакция - обратного характера - наблюдалась, главным образом, у молодых рабочих, случайно не призванных. Может быть, потому, что среди них был довольно высокий процент скрывавшихся, избегнувших коллективизации и раскулачивания, ибо в шахтах и на строительстве контроль был меньший и устраиваться было легче, - охотников лезть под землю не так много…

У них первым порывом было взять кувалду, молоток и все добить, - "чтоб от этой проклятой власти и последних следов не осталось". Так, в частности, побили несколько недемонтированных подстанций, что потом затруднило минимальное энергообеспечение.

Вот, примерно та картина, которая, я думаю, наглядно показывает корни возникновения того движения, которое потом получило название Власовского.

Теперь я, может быть, чуть-чуть отклонюсь, но скажу еще о своих наблюдениях того времени в связи с модной теперь боязнью кровавых расправ в случае падения Советской власти.

Никакой охоты за партийцами или даже за бывшими энкаведистами со стороны населения не было. "Ну да, что было, то было; они тоже служили. Махнем рукой, и пусть живут". И в общем, как правило, их никто не трогал. Это - одно.

Второе - о самом Власовском Движении. В предыдущих дискуссиях очень много было разговоров о правах человека согласно хартии ООН. При этом почему-то большинство людей, борющихся за осуществление этих прав человека на основании Декларации ООН, отметает основное право, зафиксированное в преамбуле к этой Декларации, без чего вся она - пустая бумажка. Вот текст:

"Необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения".

Возникшее из настроений народа Власовское Движение явилось предвосхитителем этой преамбулы Всеобщей Декларации прав человека ООН, потому что люди взялись тогда за оружие для восстания против Правительства, которое не осуществило и не осуществляет, а подавляло и подавляет неотъемлемые естественные права человека...

"Посев", 1975, № 2 (1213).