От. АНТОНИЙ ДУХОВНЫЕ БЕСЕДЫ И НАСТАВЛЕНИЯ КАК СПАСАТЬСЯ


 

Антихрист же и слуги его будут собирательны во всех своих негодных делах. Нет такого греха на земле, кроме Богоубийства, который бы они не повторили - все будет! В том числе - и поедание себе подобных. Все будет, все.
Труднее сказать чего не будет, какая только мерзость не будет ними производиться. Что поделаешь – дыхание Ада... Все греховные поступки, творимые заблудшими людьми на протяжении семи тысяч лет, все будут воспроизведены за 3,5 года правления Антихриста. Все! И это будет делаться не только по тому, что "сын греха" есть воплощенный грех, но и чтобы увлечь всех, у кого хоть какая-то в душе червоточина есть. Есть то, за что хоть как-то можно зацепить, и зацепится, дабы увлечь в омут Ада. Только тот, кто сейчас в пустыне, он и сможет спастись...
Да ты не смотри так удивленно, мил человек! – старец приоткрыл глаза, – Речь не о песках, а о пустыне! А пустыня она для каждого может быть в разном месте. Но для всех она в состоянии души.. Помнишь того монаха, который обижался на братию, входил в гнев и покидал очередной монастырь? Но, даже обретя полное отшель­ничество, он не перестал гневаться, теперь уже на вещи. Поэтому я и говорю, что обрести пустыню можно и в лесу, и в большом городе, а можно не иметь ее и в настоящей пустыне. Но без обретения пустыни – не спастись!
Хотя и понятно, что вернулся наш монах не в город, а в монастырь. Город – не лучшее место для спасения даже для мирянина, а уж для монаха тем паче. А большой город и для жизни не годится – растлевает, ибо исполнен соблазна, нечистот и духовных, и телесных. Где гордыня взлелеяла дерзкую мысль построить башню до небес? В самом большом городе того времени, Вавилоне. Где растление дошло до такого безумия, что переполнило чашу терпения Господа? В двух больших городах, Содоме и Гоморре.
Поэтому надо отрешаться от внешнего мира. И тут дело не в том, конечно же, чтобы не видеть ближних, закрывать глаза на скорби и беды ближних наших. Нет, нужно не видеть чужой грех. Это позволит не впадать в осуждение, высокомерие о своих поступках, гордыню. Кроме того, и самому лучше будет уберечься от падения. И второе, отбрасывать прилоги вражеские, стремиться не обращать на них внимания. Это еще труднее, но только исполнение всего этого и удалит нас в пустыню. Пустыню – как место, где нет ничего притягивающего взгляд, нет зримого соблазна для чувств человеческих. Кроме мыслей. Их-то, как игривых и неистовых лошадей, и надо обуздывать.
Увы, отче, сам знаешь, нет сейчас Фив, нет Синая времен Лествичника, нет и Нитрии[3]. В Нитрии, по различным оценкам, было до 300 тыс. подвижников.
Нет и пустынь, как мест особого уединения, единения молитвенного с Богом. Поэтому пустыню обрящешь только в душе, и только в ее отрешенности от мирских соблазнов, от мирского рассеяния, внимания чужому греху. Ведь когда человек внимает чужому греху, так или иначе, но он повторяет этот грех, пусть даже мысленно, но повторяет. Кем-то сотворенное рождается заново и, может быть, даже в большем неистовс- тве страсти. «Не судите, да не судими будете», – не стоит понимать только как ограничение на злоречие. Отнюдь. Высота Еван­гельских слов теряется где-то в Небесах, как нечто недоступное для полного разумения оскверненного грехом человеческого разума. Призыв к отказу видения чужих грехов, это и отеческий совет не идти стопами согрешившего.
Обсуждая чужое падение, мы сами падаем, ибо смакуем грех нашего знаемого, представляя грехопадение, возрождая его в мыслях своих. В этом и сила бесовская кинематографа. Как оценивают величину таланта постановщиков этого исчадия Ада – по производимому впечатлению на желающих оскверниться потреблением продукта лицедейства: заставят их смеяться или плакать – хорошо. Рыдать и хохотать начнут – еще лучше. А ведь это ни что иное, как способ заманить смотрящего в другую жизнь, где на первом месте восседает грех!
Вот тебе и пустыня. Сто лет проведи в песках, а пустыню можешь и не обрести. И в столице, «аще хощеши», можешь ее стяжать, хотя путь и будет более тернистым. Призыв же бежать в пустыню для спасения в последние времена так и следует понимать, как даже не бегство, но удаление от всего того, что предлагает нам для соблазна мир, в том числе, и прежде всего, от открытия всевозможных чужих грехов.
Я сознательно не говорю, познания. Нет! Чтобы заразиться простудой, отнюдь не обязательно пить чай с больным из одной чашки – достаточно поговорить с ним на близком расстоянии. Так и с грехом, человек может и не участвовать в оргиях согрешающих, но одно слышание о грехопадениях, подробности в совершении греха, уже поведет человека по пути нечестивых. И даже если не вызовет желания повторить, то одно вспамятование греха будет осквернять и разлагать душу человеков. Вспомни праматерь, змий ее именно словом соблазнил на грех.
А для исправления в последние времена уже времени не будет. Тут: да - да, нет - нет! Увы, это не тысячу лет назад, когда можно было полжизни грешить, а остав­шуюся половину – каяться. Поэтому в последние времена, где только можно, будет вестись разговор о чужих грехах, будут смаковаться подробности грехопадений.
В прочем, уже даже не грехопадений, ибо это и падением не будет считаться, а только одной из форм проявления свободы. Кто-то будет защищать блуд, содомию, обжорство, кто-то будет все это ругать, видимо обличать. Но суть-то не в этом, цель всего этого Адского Театра – заставить людей обсуждать грех, причем, самые низменные формы его, вот что важно для соблазнителей. Они будут стремиться провести людей сквозь грязь и мерзость пусть и чужого, но греха. Уже и сейчас это есть, но дальше будет пуще. А имея в доме этих двоих соблазнителей – радио и телевизор, просто не скроешься от предлагаемых духовных нечистот.
Так праматерь наша Ева вначале просто рас­сматривала запрещенные к еде плоды и соблазнилась их видом. Потом же стала искать оправдание претворению греха в жизнь и рассуждала так: «Дай-ка, попробую я этих плодов, говорит же змий, что будет только лучше!» И Адам, увидя, что жена жива, также соблазнился на ослушание воле Божией. Что из этого вышло, все мы знаем, но в поступках своих мало чем отличаемся от прародителей. Вот и думает человек: «Все говорят, что это хорошо, а я еще сих поступков не познавал. Надо попробовать, или хотя бы посмотреть на других!» Да и включил телевизор, а там до воплощения греха действием уже рукой подать.
Внимать же надо Евангелию и истинному толко­вателю его, превносителю духа евангельского в мир – Святой Православной Церкви. Православие – идеально, ибо это Истина, это знание, данное людям Богом о Себе. Православие не может нести на себе родимых пятен язычества, человече ских мудрований, потому что это уже будет не Православие, а противле- ние ему – про­тестантство.
Мы постоянно придумываем для себя массу вопросов, на которые либо вообще нет ответа, либо ответ на них для нас не полезен, не спасителен. Ум не должен отвлекать, мешать единению души с Богом, ни что не должно нас извлекать из пустыни.
«...Проклята земля за тебя; со скорбью в сердце будешь питаться от нея во все дни жизни твоей. Терние и волчцы произрастит она тебе...»(Быт. 3; 17, 18.) Земля наказывается за грех вместе с Адамом, с тем, кто совершил грех. Лишается некоей первоприродной благодати обильности плодоношения.
На первый взгляд – явная несправедливость. А глянь-ка ты отче, с другой стороны. Хороший Царь правит страной, и Держава его благополучна, благословенна. Приходит нечестивец – весь народ страдает. Человек же – венец всего творения. Вот от его-то похоти и рождается грех, а грехом – смерть. И смерть эта входит не только во всех человеков, но и во всю жизнь. Во всем грех и его спутница – смерть. Причем заметь, что Апостолы не говорят об этом, как о чем-то прошедшем, нет! Пра­ведный Иаков сказал нам это, не оставляя никакого сомнения: «Сделанный грех рождает смерть» (Иак. 1; 15.) Не родил, но рождает! Апостол Павел, великий про­светитель язычников, говорит немножко в иной окраске: «Возмездие за грех смерть...». Но смотри, смысл-то тот же. Дальше Апостол продолжает: «А дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем». (Рим. 6;23). Но дар этот, жизнь, оказывается нам и не нужен.
За один грех уже была проклята земля, лишилась дара родить только жизнь. Господь называет ее после падения прародителей прахом, землю, которая была прекрасна после сотворения, и Сам Творец сказал: «Хорошо».
Грехи жителей двух городов были причиной того, что земля, на которой они стояли, обращается в мертвое море, мертвое! Водоем, в котором нет жизни! Столько было греха, что это вызвало абсолютную смерть. Некоторые «паломники» наши в Израиль (они ведь в Израиль едут, а не на Святую Землю, поэтому иудеи эти туры организовывают с большой охотой) все благо­словение берут купаться в Мертвом море и подлечиться грязями. Лечить следствие собственных грехов – болезни, воплощенным в грязь и мертвую воду грехом ветхо­заветных нечестивцев!
А ты, мил человек, думаешь, что сегодня греха меньше?! Да паче прежне го вдесятеро, в сто раз больше этой дьявольщины. Именно дьявольщины, ибо, словами Апостола же, «кто делает грех, тот от диавола». А значит и больше на земле смерти. Больше смерти, я бы сказал, –непоправимой. Смерти безысходной, ибо нет времени для вымаливания душ, попавших в ад. Поэтому и с землей будут происходить явления непоправимых трагедий.
Вся жизнь последнего времени – это одна сплошная беда и боль. И здесь не столь важно, кто именно винен в той или иной, отнюдь. Сама греховная жизнь – уже катастрофа. Чем больше «цивилизовано» место прожи­вания людей, тем больше произойдет ужасов от техни­ческих и природных апокалипсических негораздов. Видел я современный Содом – Нью-Йорк в огне, печь адская, развалины и неисчислимые жертвы. Но жертвы ли?! Жертва всегда чиста, там же гибли оскверненные, не сохранившие своей чистоты, отвергшие Истину и ввергшие себя в пучину человеческих, считай, бесовских суемудрений. Они, пытающиеся создать новое подобие Вавилонской башни, этакого процветающего государства без Бога, вне Его закона, и будут первыми жертвами его. Жертвами своих правителей, к тому же. В качестве одной из ступеней к мировому господству власти принесут на алтарь Ваалов жизни своих соотечественников. Эти власти, состоящие из людей, исповедующих выро­дившийся в сатанизм иудаизм, в ожидании лже-мессии, антихриста, пойдут на все, чтобы вызвать войны и трагедии мирового значения.
Но огонь и разрушения от него еще не конец, а только начало. Ибо первоначальный огонь и разрушение Вавилонских Башен нового времени взрывом – дело рук человеческих, хоть и по попущению Божию. Это злодеяние, как особо тяжкий грех, вызовет и природные негоразды. Взрыв в море произведет огромную волну, которая зальет новозаветный Содом. Гоморра же будет уже вскоре подвергаться разрушениям от страшных морских бурь, от воды».
Что тянет людей в эти исчадия Ада – современные города? Неумерен- ность. А кроме неумеренности еще то, от чего предостерегал и Спаситель, и Апостолы – страсть рассеянности. Главное в том, что грех будет разрушать землю и все стихии ее дадут людям ощутить ужас отторжения благословения Божия .
Но рассеянность, пожалуй, все же главное. Все сейчас в этом мире настроено против предупреждения Спаси­теля: «Бдите!». Мы не внимаем ни словам Писания, ни Святоотеческим увещеваниям. Знаешь, мне привозят люди много, много книг современных богословов. Скорее, авторов, говорящих на православную тему. Скажу тебе как на духу – большая часть из них пожи­гается. Прошу чад почитать ту, или иную, а спасения то в них нет!».
«Отец Антоний?!» – воскликнул, не удержавшись, с удивлением я.
«Нет, нет! это, дорогой мой, то, что в университетах называлось критикой. Что только не критикуют – и протестантизм, и оккультизм, и шаманизм и что-то еще неудобовоспринимаемое! Что-то кто-то в исступлении доказывает, что-то проповедует, убеждает, но на сколько это связано со спасением?! Не связано и далеко от него. На столько далеко, что трудно и понять. А понять трудно потому, что все люди сегодня, так или иначе, но живут в современном мире с его дьявольскими законами. Точнее, по этим законам.

Комментариев нет

Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.

Технологии Blogger.