Вторая бесѣда Пастырей съ от. Іоанномъ въ Сарапулѣ (1904 г.)

«Я очень радъ, - сказалъ о. Іоаннъ, - видѣть васъ и бесѣдовать съ вами; благодарю васъ, что собрались вы сюда, а тѣхъ, кто сегодня сослужилъ мнѣ при совершеніи литургіи, благодарю за общую молитву.

Ничто такъ не одушевляетъ человѣка въ какомъ угодно дѣлѣ, какъ сознаніе общенія, общности въ дружной работѣ. И въ Божіемъ дѣлѣ, въ служеніи ближнему особенно тяжело переживать чувство одиночества. Правда, мы ​всѣ​ живемъ въ Святой Церкви, со всѣми отшедшими отъ ​міра​ праведниками Божіими, но и на землѣ необходима намъ помощь отъ братіи нашихъ и духовная, молитвенная, и въ самой жизни. Поэтому особенно и благодарю васъ за ваше сочувствіе, оно говоритъ, что ​всѣ​ мы дѣлаемъ одно дѣло.

У васъ, братія, мои сослужители, ​несомнѣнно​ является вопросъ въ душѣ, какъ я имѣю дерзновеніе такъ ѣздить по всей Россіи, молиться за столь многихъ, кто проситъ моей молитвы. Быть можетъ, кто-нибудь назоветъ это дерзостью... Но я не рѣшился бы, братія, на такое великое дѣло, если бы не былъ званъ къ ​нему​ свыше... Дѣло было такъ. Кто-то въ Кронштадтѣ заболѣлъ. Просили моей молитвенной помощи. У меня и тогда была уже такая привычка: никому въ просьбѣ не отказывать. Я сталъ молиться, предавая болящаго въ руки Божіи, прося у Господа исполненія надъ болящимъ Его Святой воли. Но неожиданно приходитъ ко мнѣ одна старушка (родомъ костромичка), которую я давно зналъ. Она была богобоязненная, глубоко вѣрующая женщина, проведшая свою жизнь по-христіански и въ страхѣ Божіемъ кончившая свое земное странствованіе. Приходитъ она ко мнѣ и настойчиво требуетъ отъ меня, чтобы я молился о болящемъ не иначе, какъ о его выздоровленіи. Помню, тогда я почти испугался: «какъ я могу - думалъ я - имѣть такое дерзновеніе?» Однако, эта старушка твердо вѣрила въ силу моей молитвы и стояла на своемъ. Тогда я исповѣдалъ предъ Господомъ свое ничтожество и свою грѣховность, увидѣлъ волю Божію во ​всёмъ​ этомъ дѣлѣ и сталъ просить для болящаго исцѣленія. И Господь послалъ ему милость Свою - онъ выздоровѣлъ. Я же благодарилъ Господа за эту милость.

Въ другой разъ по моей молитвѣ исцѣленіе повторилось. Я тогда въ этихъ двухъ случаяхъ прямо уже усмотрѣлъ Волю БОЖІЮ, новое себѣ послушаніе отъ Бога - молиться за тѣхъ, кто будетъ этого просить. И теперь я и самъ знаю и другіе передаютъ, что исцѣленія по моей молитвѣ совершаются. Особенно поразительны исцѣленія бѣсноватыхъ, всегда страшно страдающихъ. И бывали случаи, что иногда приводятъ такого одержимаго злымъ духомъ, изрыгающаго хулы и въ то же время говорящаго, очевидно, безсознательно и вполнѣ безсвязно. А по прочтеніи мною надъ нимъ молитвъ больной дѣлается радостнымъ, покойнымъ, принимаетъ покойно Св. Тайны, отъ которыхъ ранѣе всѣми силами старался уйти. И замѣчательно, что такіе ​больные​ ничего почти не помнятъ изъ того, что ​они​ говорили въ состояніи бѣснованія. Ясное дѣло, что ​они​ говорили чью-то не свою волю, волю противную волѣ Божіей - бѣсовскую.

Часто бѣсы долго удерживаютъ власть надъ больными, ими одержимыми, долго сопротивляются. Тогда ​больные​ произносятъ слова: «мы ​застарѣлые​, мы давно получили надъ нимъ (т. е. больнымъ) власть»... Но сила Божія, которой трепещутъ бѣсы, ихъ побѣждаетъ. О своемъ душевномъ состояніи могу я вамъ сказать, что исполняю ​древнее​ великое правило: познай себя ​самого​. Это собственно содержаніе и всей моей жизни: и доселѣ я не перестаю «познавать ​самого​ себя». Черезъ это я познаю свою безпомощность во всѣхъ отношеніяхъ, а это меня заставляетъ смиряться.

Правда, ​всё​ что я дѣлаю добраго, то дѣлаю по милости Божіей. А помощь Божію я на себѣ вижу во ​всёмъ​ и считаю себя нерадивѣйшимъ, худшимъ изъ всѣхъ пастырей русскихъ, потому что, если бы ​эти​ Божій дары, мною ​получаемые​, были у кого-нибудь другого, онъ сдѣлалъ бы добра гораздо больше, ​чѣмъ​ я.

Постоянное изученіе своей природы заставляетъ меня быть и постоянно осторожнымъ и постоянно просить у Бога благодатной помощи для очищенія отъ грѣховъ. И это же знаніе своихъ человѣческихъ немощей заставляетъ меня и помогать другимъ, и молиться за нихъ, сочувствовать, прощать и т. п.

Особенно для меня цѣнно изученіе своей человѣческой природы, потому что черезъ это я познаю ​главныя​ свойства Божіи; я на себѣ познаю, я испыталъ, насколько Господь нашъ милосердъ, долготерпеливъ, всемогущъ, въ помощи намъ ​скоропослушливъ​: Онъ источникъ нашего здравія душевнаго и тѣлеснаго, душевной чистоты, духовныхъ силъ.

Но я, ​братіе​, - продолжалъ батюшка - я не веду аскетическаго образа жизни. Не подумайте, что это я считаю ​чѣмъ​-либо достойнымъ подражанія, нѣтъ, быть можетъ въ моей дѣятельности было бы и гораздо болѣе успѣховъ, если бы я устроилъ жизнь съ болѣе аскетической обстановкой. Но условія моей службы лишали меня возможности быть аскетомъ. Я читаю газеты, но часто жаль бываетъ потеряннаго времени. Много тамъ пишутъ лишняго, совершенно безполезнаго. Но вотъ что я всегда ​неотмѣнно​ читаю - Каноны, ​которые​ положено читать ежедневно на Утренѣ. На этомъ чтеніи, можно сказать, я воспитывался въ Церковной жизни. И какое безконечно глубокое содержаніе заключается въ этихъ Канонахъ, въ этихъ ежедневныхъ воспоминаніяхъ о великихъ праведникахъ, объ ихъ святой жизни, о подвигахъ! Черезъ это чтеніе душа мало-помалу привыкаетъ къ Церковной жизни, къ церковнымъ воспоминаніямъ, мало-помалу проникается настроеніемъ тѣхъ людей, которыхъ ублажаетъ святая Церковь, просвѣтляется, перестаетъ быть ​САМОЗАМКНУТОЮ​: дѣлается сильною въ борьбѣ съ грѣхомъ. И стоитъ кому-либо это чтеніе Канона положить за ежедневное правило, какъ онъ будетъ ежедневно подниматься въ духовномъ отношеніи, восходить отъ силы въ силу.

Но особенно я люблю читать Священное Писаніе обоихъ Завѣтовъ. Я не могу жить безъ этого чтенія. Сколько тутъ содержанія. Сколько открыто законовъ жизни души человѣческой! Сколько человѣкъ, стремящійся къ духовному обновленію, можетъ почерпнуть здѣсь указаній для того, чтобы переродиться изъ злого въ добраго. Особенно Святое Писаніе необходимо проповѣднику. Здѣсь неисчерпаемая тема для проповѣдей: только сумѣй самъ назидаться и другихъ назидать.

Вотъ, ​братіе​, что Господь велѣлъ мнѣ вамъ сказать, - задумавшись произнесъ батюшка. - Я заранѣе не обдумывалъ, что сказать мнѣ вамъ; говорилъ только то, что Богъ на душу мнѣ положилъ.

Тогда одинъ изъ присутствующихъ спросилъ: «Скажите, батюшка, во время вашихъ постоянныхъ разъѣздовъ, ​чѣмъ​ вы заполняете свободное время? Обстановка и ​ея​ смѣна производятъ ли на васъ впечатлѣніе?

- Я молюсь, я постоянно молюсь, - быстро произнесъ о. Іоаннъ, - Я даже не понимаю, какъ можно проводить время безъ молитвы. Воистину - молитва ​есть​ дыханіе души.

- Скажите, батюшка, - продолжалъ вопрошавшій, - что дѣлаетъ васъ во время Литургіи такимъ сосредоточеннымъ, когда иногда такъ много вокругъ безпорядка и всего того, что можетъ мѣшать молитвѣ?

- Этого я достигъ только привычкою. Научиться быстро сосредоточиваться въ молитвѣ, овладѣть собою - это большая задача. Путемъ продолжительной работы надъ собою можно достичь этого. Очень тутъ необходимо покаяніе, быстрое воспроизведеніе въ своей душѣ образа Христова или Креста Господня и полное сознаніе своей духовной загрязненности и безпомощности.

- Научите, батюшка, бороться съ уныніемъ въ дѣлѣ пастырства - обратился другой изъ присутствующихъ: - сначала бываетъ страшное уныніе отъ собственной грѣховности; опускаются руки, когда вспомнишь слова: «Врачу, исцѣлися самъ»... учительство въ голову тогда не идетъ. И сейчасъ же - уныніе.

- Это напрасно, - отвѣтилъ о. Іоаннъ. - Тутъ нужно помнить о долгѣ. Мысль о долгѣ должна принудительно и ​ободрительно​ дѣйствовать на пастыря. «Ты уполномоченъ Церковью, ты долженъ дѣлать», - эта мысль должна и одушевить пастыря и, конечно, разогнать всякое уныніе. И это уныніе - отъ врага!

- Но вотъ, батюшка, еще видъ унынія - отъ хульныхъ помысловъ, ​которые​ появляются въ головѣ въ ​самыя​ ​священныя​ минуты богослуженія.

- Ну, а это уныніе, - энергично сказалъ о. Іоаннъ, - прямо отъ недостатка ​вѣры​ вашей. ​Хульные​ помыслы нужно презирать; борьба здѣсь не нужна и вредна; просто не нужно обращать вниманія! Но если какіе бы ни были помыслы доводятъ до унынія, это бываетъ уже отъ слабоволія, значитъ вы даете этимъ помысламъ время господствовать надъ вами, пожалуй, даже ими ​соуслаждаетесь​... Отсюда уже только вытекаетъ уныніе! Такъ до унынія не нужно доводить душу свою! Неужели вы не знаете, какъ Господь ​скоропослушливъ​, какъ быстро Онъ исполняетъ ​всѣ​ просьбы ваши? И вотъ вы въ самомъ же началѣ горячею молитвою отгоняйте отъ себя всякое смущеніе душевное; въ надлежащее время захваченное молитвой грѣховное настроеніе вовсе исчезаетъ и довести до унынія истинно и горячо вѣрующаго человѣка никогда не можетъ.

- Но вотъ, батюшка, - продолжаетъ ​совопросникъ​, - еще особенно тяжелое состояніе унынія я переживаю при видѣ торжествующаго зла.

- Вотъ это другое дѣло. Это поистинѣ тяжело переживать: подобное состояніе и мнѣ приходится часто переживать. Тутъ нужно укрѣплять себя молитвою и твердо вѣрить, что Господь силенъ даже самое зло обратить, Ему одному ​вѣдомыми​ путями, на добро.

Послѣ этого батюшка имѣлъ время ​вести​ частную бесѣду о современномъ пастырствѣ и его задачѣ. Онъ говорилъ, что дѣло пастырства въ настоящее время затрудняется ​всё​ болѣе и болѣе; борьба пастыря постепенно становится ​всё​ болѣе утонченною, и тѣмъ болѣе пастыри должны быть на высотѣ своего призванія. Пастырь въ своемъ настроеніи долженъ всецѣло отрѣшиться отъ всякихъ себялюбивыхъ настроеній, долженъ уподобиться библейскимъ пастырямъ въ ихъ «стояніи въ духѣ». Для этого пастырямъ необходима полная осторожность и сосредоточенность, всегдашнее распятіе себя ради своей паствы.

Разговоръ далѣе перешелъ на современную жизнь. Батюшка обратилъ вниманіе на настроеніе современнаго общества. «Удивительная болѣзнь явилась нынче, - это страсть къ развлеченіямъ. Никогда не было такой потребности къ развлеченіямъ, какъ нынче. Это прямой показатель того, что людямъ нечѣмъ стало жить, что ​они​ разучились жить серьезною жизнью, трудомъ на пользу нуждающихся и внутреннею духовною жизнью, и начали скучать! И мѣняютъ глубину и содержаніе духовной жизни на развлеченія! Какое безуміе! Точно дѣти ​лишенныя​ разума! А между ​тѣмъ​ развлеченіе - это уже общественный порокъ, уже общественная страсть! Вотъ куда должно пастырямъ направить свои силы; ​они​ должны внести въ жизнь утраченное ею содержаніе, возвратить людямъ смыслъ жизни. Но, конечно, пастыри должны сами себя къ тому подготовить...

Пастыри должны отъ этихъ пагубныхъ развлеченій охранить и нашъ народъ. Онъ пока не знаетъ еще развлеченій: народъ знаетъ честный, здоровый трудъ, онъ знаетъ праздникъ, - день отдыха и молитвы. А ему вмѣсто отдыха предлагаютъ развлеченіе, часто нескромное, вредное! И сколько же у людей должно быть самообольщенія, чтобы свои ​испорченные​ вкусы прививать народу, но своимъ безсмысленнымъ взглядамъ передѣлывать жизнь.

Пастыри должны быть НА ВЫСОТѢ своего ​п​ ​р и ​з​ в а ​н​ і я!

​Этѣ​ ​простыя​ и на первый взглядъ «​случайныя​» бесѣды о. Іоанна съ пастырями мы считаемъ вообще чрезвычайно цѣнными, а особенно въ наше время всеобщаго распада, паденія, плѣненія насъ зломъ, изгнанія изъ родной страны. О. Іоаннъ оставилъ послѣ себя неизсякаемое духовное богатство въ видѣ своихъ книгъ («Моя жизнь во ​Христѣ​») и проповѣдей, напечатанныхъ въ нѣсколькихъ томахъ. Но если бы даже ​всѣ​ ​этѣ​ произведенія нынѣ были бы ​всѣмъ​ доступны, то и тогда ​этѣ​ двѣ ​живыя​ бесѣды прекрасно дополняли бы творенія угодника Божія, которымъ прославилъ Господь Святую Русь наканунѣ ​ея​ тяжкихъ испытаній. Ни одно слово столь великаго для насъ человѣка, какъ о. Іоаннъ, не можетъ быть лишнимъ, не должно быть забыто и ​пренебрегаемо​, ​тѣмъ​ болѣе слово, сказанное имъ русскимъ пастырямъ, убѣленнымъ сѣдинами, въ наставленіе и не просто, не случайно сказанное, а по велѣнію Божію, какъ засвидѣтельствовалъ самъ ​отецъ​ Іоаннъ"

Архіепископъ ​Даміанъ​