Трагедія Малороссіи (изъ пережитаго въ Кіевѣ въ 1918 году) Часть I

  

"14 (27) Января 1918 года я покинулъ, сдавленный тисками большевизма, Петроградъ, убѣжденный въ томъ, что кризисъ, переживаемый Россіей, затяжной, что изъ оппозиціи интеллигенціи и шедшей, естественно, на убыль интеллигентской стачки ровно ничего не выйдетъ. Убійство Шингарева и ​Кокошкина​, разгонъ Учредительнаго собранія, стрѣльба по мирной манифестаціи интеллигенціи 5 (18) Января явно говорили о томъ, что узурпаторы власти въ своемъ стремленіи удержать эту власть въ своихъ рукахъ не остановятся ни передъ ​чѣмъ​, что ​всѣ​ "преступленія" стараго режима дѣтская сказка въ сравненіи съ цинизмомъ новой Тираніи.

Послѣ почти трехсуточной ѣзды въ поѣздѣ, гдѣ въ нашемъ ​купѣ​, вмѣсто 4 человѣкъ, помѣщалось отъ 12 до 14 человѣкъ, гдѣ выходъ былъ возможенъ только черезъ окно, гдѣ грязь была невѣроятная, вслѣдствіе скученности и необходимости тутъ же питаться, при невозможности вымыть руки, 17 (30) Января, на склонѣ туманнаго, зимняго, короткаго дня, мы подъѣзжали къ Кіеву... При каждой остановкѣ отчетливо слышны были звуки рѣдкой канонады. Угроза большевиковъ украинскимъ сепаратистамъ, печатно высказанная въ «Правдѣ»: «… черезъ нѣсколько дней мы возьмемъ Кіевъ», начала фактически приводиться въ исполненіе.

Это были ​первые​ выстрѣлы по Кіеву арміи большевиковъ, подъ командой ​Ремнева​. Начался первый актъ трагедіи Кіева за многострадальный 1918 годъ, какого не было въ исторіи его со времени взятія города ​Батыемъ​ въ XIII ​вѣкѣ​.

И ​всё​ же теплилась какая-то надежда. Думалось: зажиточный, замкнутый, раціоналистически настроенный крестьянинъ-собственникъ, украинецъ или малороссъ, сильно разнящійся по своей психикѣ отъ своего брата «русскаго», устоитъ ​непремѣнно​ предъ соблазномъ «соціализаціи» земли, объявленной не только Ленинымъ, но и не желавшей отстать въ области соціологическаго творчества Центральной ​Радой​, ​возглавляв​шейся​ проф. М. С. ​Грушевскимъ​. Увы! ​Одинаковыя​ причины ​повели​ къ одинаковымъ послѣдствіямъ и въ коренной Россіи, и на Украинѣ. (Происходя и по отцу, и по матери изъ южнорусскихъ, малорусскихъ или украинскихъ фамилій, я считаю себя русскимъ по культурѣ, отечествомъ своимъ считаю Россію, а родиной Украину, или ​Малороссію​. Въ понятіе «Украина» не вкладываю сепаратистскихъ вожделѣній, но и не связываю его съ «измѣной» какъ необходимымъ, по мнѣнію многихъ, атрибутомъ ​украинства​).

Послѣдовали девять сутокъ борьбы за Кіевъ между большевиками и украинцами, девять сутокъ почти непрерывнаго боя, то врукопашную, какъ на ​Щекавицѣ​, то въ ​ружейно​-пулеметную на улицахъ и площадяхъ Кіева, съ броневиками, осыпавшими пулями особенно нижніе этажи домовъ, причемъ трескъ ружей и пулеметовъ заглушался артиллерійской канонадой съ уханьемъ далекихъ пушекъ и разрывами 3- и 6-дюймовыхъ снарядовъ и ​шрапнелей​, рвавшихся надъ небольшимъ, по занимаемой территоріи, городомъ, перенаселеннымъ сверхъ всякой мѣры благодаря войнѣ и послѣдовавшей за нею Революціи (жилъ я въ это время на ​Софіевской​ площади, у самой колокольни Софіевского собора – пунктъ очень удобный для наблюденія. Изо дня въ день я велъ запись всего видѣннаго и слышаннаго).

Систематическій обстрѣлъ Кіева начался съ 18 (31) Января вечеромъ. Съ 4-го этажа дома №22 по Б. Владимірской, изъ квартиры В. А. Жолткевича, въ 1919 году разстрѣляннаго большевиками, наблюдалъ я съ друзьями трагически-эффектную картину обстрѣла ​Печерска​ изъ расположенной за Днѣпромъ ​Дарницы​. Красноватая вспышка далекаго орудія (верстъ около 6 по звуку) – и черезъ нѣкоторое время яркая звѣзда разрыва снаряда, на разстояніи двухъ верстъ по звуку: жуткая, незабываемая картина!

Трудно было дать себѣ отчетъ въ томъ, кто одолѣваетъ въ уличныхъ бояхъ. Наступленіе шло на ​Печерскъ​ и на центръ съ Подола одновременно, бои шли съ перемѣннымъ успѣхомъ, ибо въ концѣ четвертаго дня получилось впечатлѣніе, будто украинцы одолѣваютъ. Говоря вообще, самоувѣренности​ у руководителей защиты Кіева было очень много, но дѣйствія ихъ отличались безсистемностью, разговоры – бахвальствомъ, и въ обывателѣ ​они​ внушали мало увѣренности въ завтрашнемъ днѣ. Числа 21-го или 22 Января стараго стиля вошелъ въ Кіевъ ​Петлюра​ съ тощими рядами украинскихъ войскъ. На ​Софіевской​ площади я слышалъ произнесенную имъ передъ войсками ​рѣчь​ на тему объ украинской непобѣдимости. Потомъ оказалось, что онъ просто бѣжалъ отъ большевиковъ изъ-подъ Гребенки. Канонада большевистской артиллеріи не смолкала, и это ​обстоятельство​ мало давало ​вѣры​ въ оптимизмъ ​Петлюры​.

До какой степени безсмысленны были ​военныя​ дѣйствія украинцевъ, можно показать на дѣйствіяхъ украинской артиллеріи, ​которыя​ мнѣ пришлось весьма близко наблюдать. Часовъ около 3 дня 22 Января (4 Февраля н. ст.) на ​Софіевскую​ площадь привезена была батарея артиллеріи, и началась пристрѣльная стрѣльба по позиціямъ большевиковъ. Во ​всёмъ​ фасадѣ нашего дома, обращенномъ къ ​Софіевской​ площади, вылетѣли почти ​всѣ​ окна, ибо ближайшее орудіе стояло шагахъ въ 25–30 отъ подъѣзда дома №22. Жутко было ждать отвѣтнаго огня «непріятельской» артиллеріи, ибо двѣ колокольни Михайловского и Софіевского соборовъ, а также пожарная каланча Старо-Кіевскаго участка не могли не опредѣлить съ полной точностью положенія батареи украинской артиллеріи. Для удобства ночного обстрѣла ​предупредитель​ но залита была электрическимъ свѣтомъ вся ​Софіевская​ площадь: ​стоящія​ на ​горѣ​ колокольни, ​освѣщенныя​ электричествомъ, должны были маячить на десятки верстъ Заднепровья.

Кто и какъ командовалъ украинской артиллеріей, показываетъ слѣдующій любопытный эпизодъ. Въ подъѣздъ дома, гдѣ я жилъ, входитъ артиллерійскій офицеръ. «Это ​Софіевскій​ соборъ?» – спрашиваетъ онъ у швейцара. «Да, это ​Софіевскій​ соборъ», – отвѣчаетъ швейцаръ. «Ребята! Здѣсь!» – обрадовался офицеръ и отправился размѣщать пушки на позиціяхъ. Вечеромъ, послѣ описанной пристрѣлки, онъ опять потихоньку бесѣдовалъ со швейцаромъ: «Гдѣ тутъ дорога на ​Святошинъ​?» – «Такъ вѣдь тамъ, баринъ, большевики въ ​Святошинѣ​», – отвѣчалъ швейцаръ. «А мнѣ не ​всё​ равно, гдѣ пропадать?» – сказалъ офицеръ, безнадежно махнувъ рукой… На другой день, еще до разсвѣта, солдаты-артиллеристы разыскивали офицера X. Такъ его нигдѣ и не нашли. Былъ ли это офицеръ-большевикъ или бѣднягѣ дѣйствительно больше улыбалось погибнуть отъ большевиковъ?! На другой день съ утра большевистская артиллерія засыпала снарядами ​Софіевскую​ площадь, обстрѣлявъ ​её​ правильнымъ вѣеромъ. Въ районѣ Софіевского собора я насчиталъ 13 снарядовъ, попавшихъ въ колокольню, главный храмъ и другіе постройки въ оградѣ собора; кромѣ того, мы нашли еще четыре неразорвавшихся снаряда въ той же оградѣ собора.

Испуганное населеніе нашего района бросилось въ подвалы, и только немногіе, сохраняя полное самообладаніе, не тронулись съ мѣстъ. Количество снарядовъ, выпускавшихся по городу, было очень значительно. Въ одинъ изъ дней я записалъ слѣдующую статистику: начало бомбардировки – 7 ч. утра, конецъ или, вѣрнѣе, значительное ​ея​ ослабленіе – 1ч. ночи – итого 17 часовъ непрерывной бомбардировки. Число снарядовъ отъ 6–10 въ минуту. Если даже minimum взять за среднюю цифру, то получится въ часъ 360 снарядовъ, а въ 17 часовъ около 7 тысячъ снарядовъ. Въ дѣйствительности ихъ выпускалось, можетъ быть, и больше.

Населеніе страдало и отъ недостатка пищи, которую приходилось добывать съ опасностью для жизни, и отъ недостатка ​свѣта​ и воды. Безобразничали солдаты – защитники Кіева. У жены нашего швейцара отняли хлѣбъ и сало. Къ намъ по ночамъ систематически ломились въ квартиру солдаты съ угрозами. Тамъ, гдѣ солдатъ впускали, – пропадали вещи, не говоря уже о превращеніи квартиръ въ трудноописуемое, грязное, хаотическое состояніе. Я видѣлъ, что тѣ же солдаты ночью разграбили по сосѣдству небольшую лавочку, взломавъ замки, и принесли съ собой табакъ, шоколадъ, чай и сахаръ, и ​всё​ это въ количествѣ, превышавшемъ потребности даннаго момента. Ни энтузіазма, ни пониманія цѣли борьбы – одно безшабашное озорство. Никакихъ разумныхъ надеждъ на успѣхи сопротивленія въ этихъ условіяхъ быть не могло. Всю ночь на 26 Января продолжалась усиленная канонада. Еще утромъ военный министръ Украинской Республики клялся, что положеніе Кіева устойчиво и опасаться нечего, а между 11 часами утра и 1 часомъ дня вся Центральная Рада, съ ​Грушевскимъ​ во главѣ, вмѣстѣ съ правительствомъ ​Голубовича​ бѣжали на автомобиляхъ въ Житомиръ, оставивъ Кіевъ и его обывателей на произволъ судьбы. Около часу дня 26 Января канонада стихла совершенно. О взятіи города большевиками насъ оповѣстили два солдата изъ Красной арміи ​Ремнева​, явившіеся для осмотра квартиръ и поверхностнаго обыска. Навсегда въ памяти запечатлѣлись ​этѣ​ два разныхъ лица. 

Одинъ молодой, юноша ​лѣтъ​ 18–20, съ розовыми щеками и тонкимъ, красивымъ профилемъ, ​вѣсь​ обвѣшанный оружіемъ, убѣждалъ насъ: «Не бойтесь – теперь ​всё​ уже будетъ хорошо». По лицу его я видѣлъ, что онъ искренне и глубоко вѣритъ своимъ словамъ: въ его наивной, дѣтской душѣ не было мѣста злобѣ. Совсѣмъ другое впечатлѣніе оставлялъ его товарищъ – рабочій Путиловского завода въ Петроградѣ, ​лѣтъ​ 40, уроженецъ Новозыбковскаго​ уѣзда Черниговской губерніи. Этотъ, накрестъ обвѣшанный пулеметными лентами, ​вѣсь​ дышалъ злобой и мщеніемъ. Изо рта его, разившаго алкоголемъ, вырывались непрестанно угрозы: «О! Я ихъ всѣхъ найду, я ихъ знаю въ лицо – офицеровъ-контрреволюціонеровъ». При этомъ онъ выставлялъ впередъ дуло револьвера, цѣлясь въ воображаемую жертву. «Поработаемъ на пользу родины, а потомъ домой – пахать землю!» Увы! Это не было, къ сожалѣнію, простой формальной угрозой, какъ мнѣ тогда казалось, но объ этомъ будетъ сказано дальше.

Пока ​украинскіе​ сепаратисты разговариваютъ съ ​нѣмецкими​ генералами въ Брестъ-​Литовскѣ​, опережая Ленина и ​Троцкаго​ въ измѣнѣ родинѣ и союзникамъ, мы можемъ оглянуться на прошлое и въ ​немъ​ поискать корни тѣхъ трагическихъ событій, ​которыя​ разыгрались въ Кіевѣ въ Январѣ 1918 года и повлекли за собой рядъ новыхъ, историческихъ событій".

Прим.: Всякій кто хочетъ можетъ собрать не​обходимыя​ ​достовѣрныя​ свѣдѣнія о послереволюціонныхъ событіяхъ того времени. Только надобно изучать разныхъ людей съ противоположными политическими платформами, а не агитлистки ​большевицкіе​, ​анархистскіе​, ​либеральные​ или ​украинскіе​... Въ описаніяхъ такого рода самое лучшее — это нейтральные ​умные​ ​наблюдательные​ обыватели...