"Дружба народовъ" въ С. С. С. Р. или дѣдовщина въ Совѣтской "арміи". Письма солдатъ, родителей и врачей конца 1980-хъ годовъ.
15 декабря 1988 года к нам в хирургическое отделение был оставлен солдат
Шатов Сергей, которому отрезало ногу при попытке броситься под поезд.
Когда мы спросили у него, как это получилось, он сказал: «Не хочу жить»,
до этого его доставляли к нам в бессознательном состоянии после побоев.
После длительного лечения он вернулся в часть — снова побои. Тогда он
уехал домой, сообщил об этом в военкомат в Куйбышеве, там осматривавшие
его хирурги констатировали побои. Его обещали перевести в другую часть.
Но он вернулся на прежнее место, где его снова били. И тогда он убежал
из части и бросился под поезд...
Письмо 3.
Мы только что
похоронили сына. 22 июня 1989 года наш Роман был призван в армию.
Незадолго до этого он женился и жена его Валентина ожидает ребенка. Из
армии он регулярно писал нам письма. В одном из них он сообщил, что
прибыл к месту службы: Армянская ССР, Кировокан-9, в/ч 016 0 3, в части
15 русских, остальные — представители южных республик. Затем он написал,
что его избили пятеро нацменов, что ему трудно передвигаться из-за
полученных травм. 27 июля мы получили телеграмму: «Ваш сын Роман
покончил жизнь самоубийством. Сообщите возможность приезда. Командир»...
Письмо 7.
Я
прохожу срочную службу в в/ч 05299 г. Баку. Ежедневно от меня требуют
деньги «деды» Басжанов, Карпинский, Кириллов. Несколько раз я приносил
им деньги, заработанные в самовольных отлучках. Когда я объясняю, что
больше мне негде взять денег, меня бьют. Они требуют, чтобы я совершил
преступление. Если я доложу командиру части, он меня убьет. Родителей у
меня нет. Я хотел себя убить, но мне всего 19 лет, хочется жить...
Письмо 10.
Охранники
любят забавляться с низкорослыми солдатиками иной национальности, чем
они сами или над солдатами иных родов войск. Снисхождение падает лишь
краснопогонникам и землякам. На стене мелом рисуется экран телевизора,
на котором выбранная жертва должна переключать программы. Заключенные,
которые отказываются участвовать в этой комедии, тут же подвергаются
групповому избиению. Но если кто-то и пытается переключить «тумблер»,
охранник резко отдергивает прислоненную к стене руку со словами:
«перегрел наш телевизор, сука!» И возмущенные «телезрители»
набрасываются на жертву с «праведным» гневом...
Письмо 11.
До
армии я пять лет пробыл в зоне и могу сказать, что там было легче, чем
на армейской гауптвахте. Туда можно попасть за расстегнутую пуговицу или
крючок. Ну, а там издеваются как хотят. Камеры напоминают застенки
гестапо, положенную арестованным порцию пищи урезают вчетверо, а
остальное жрут сами. Офицеры ведут себя, как садисты...
Письмо 14.
Я
военнослужащий действительной службы. Служу на Байконуре. У нас здесь
молодых бьют и не просто бьют, а убивают. Командиру мы сказать боимся,
да и не верим, что он поможет. Здесь настоящая межнациональная война.
Больше всего здесь бьют русских, потому что их мало. Когда кого-нибудь
забивают до смерти, то родным сообщают одну фразу, заготовленную на все
случаи: «Погиб при исполнении». А как не хочется умирать в 18 лет, а
главное — ни за что...
Письмо 15.
Я служу в
военно-строительной части в Свислочи. В части — совершенно невыносимая
обстановка, полный бардак! По национальности я казах. В роте у нас около
70 человек самых разных национальностей. Здесь и киргизы, и казахи, и
русские, и узбеки. Шесть человек чеченцев держат в страхе всю роту, даже
«стариков», а уж о молодых и говорить нечего. Приходит молодой в часть и
сразу попадает под кулаки старослужащих. Когда я был молодым, меня тоже
били. Били узбеки, казахи, русские. Вообще в части царит полная вражда
национальностей...
Прим.: Въ С. С. С. Р. была дружба народовъ — это красная аксіома! Запомните это и зарубите себѣ на носу серпомъ и молотомъ.
Оставить комментарий