«Въ Россіи началось, въ Америкѣ кончится» Часть II

ХАРБИНСКІЙ СТАРЕЦЪ СХІИГУМЕНЪ ИГНАТІЙ (​Мелехинъ​)

Послѣ обѣда онъ мнѣ говоритъ: «Садись, читай «Житія Святыхъ». Я почитала, къ тому времени день склонился къ вечеру, Батюшка говоритъ: «Теперь поѣзжай домой, а завтра утромъ пораньше я тебя поисповедую, причастишься и послѣ обѣдни отслужи молебенъ Цѣлителю Пантелеймону и всё будетъ хорошо». Дома въ этотъ день меня совсѣмъ потеряли, вѣдь я только и дѣлала, что по городу безъ толку ѣздила.

Я сдѣлала всё такъ, какъ приказалъ Батюшка, и когда я послѣ причастія стояла и молилась на молебнѣ, то вдругъ почувствовала, что меня какъ будто бы съ головы до ногъ пронзила искра... Потомъ почувствовала слабость и чувство теплоты. Послѣ службы опять пошла къ Батюшкѣ, попила съ нимъ чаю, а потомъ онъ опять отслужилъ краткій молебенъ у себя въ кельѣ, во время котораго у меня невольно текли слезы умиленія и благодарности, т.к. я уже не чувствовала никакой боли. А Батюшка говоритъ: «Слава Богу! Теперь ты будешь здорова».

Вотъ такъ Батюшка наставлялъ и училъ насъ уповать на Господа и у Него просить помощи въ нашихъ скорбяхъ и болѣзняхъ.

Трудно было хлопотать визу въ Австралію, чтобы выѣхать изъ коммунистическаго Китая, но, по молитвамъ Батюшки, мы вскорѣ получили. Однажды онъ мнѣ и говоритъ:«Ты вотъ хочешь всё въ Австралію, а тебя тамъ что, маменька ждетъ, что ли?» И дѣйствительно, какъ-то спокойно и безъ заботъ не приходится жить въ наше время, а, какъ при безпокойной качкѣ на ​морѣ​, приходится бороться за существованіе въ жизни. Жизнь какъ тенетами опутываетъ душу и чувства, это холодность нынѣшняго ​вѣка​, и какъ тяжело чувствовать и разговаривать съ людьми не нашего духа, какъ покойный Батюшка говаривалъ: «Ты вотъ присматривайся и разбирайся, нашего ли духа люди, съ которыми ты имѣешь дѣло».

ШАМАНЫ

Къ Батюшкѣ приходили люди отовсюду съ болѣзнями, даже изъ самыхъ захолустныхъ деревень-хуторовъ Трехъ-​Рѣчья​. Батюшка, помолившись, говорилъ, какой болѣзнью человѣкъ боленъ и давалъ совѣтъ, къ какому доктору обращаться, а въ большинствѣ случаевъ послѣ молитвы поручалъ мнѣ на массажъ. Въ Трехъ-​Рѣчье​ какъ-то всё больше народъ соприкасался съ язычниками монголами, среди которыхъ были такъ ​называемые​ шаманы. ​Нѣкоторые​ наши ​русскіе​ люди научились отъ нихъ всякимъ заговорамъ. Такъ бывало: разозлится сосѣдъ на сосѣда и сдѣлаетъ такъ называемый колдовской «хомутъ» надѣнетъ, и вотъ съ человѣкомъ дѣлается неладное. Посрединѣ туловища человѣкъ чувствуетъ ​какбы​ какой-то обручъ вокругъ, и у человѣка жжетъ всё внутри. Онъ корчится, кричитъ. А у другихъ опять по-другому бываетъ такъ называемая «порча», человѣкъ таетъ, худѣетъ, сохнетъ просто на глазахъ, дѣлается худой и слабѣетъ.

Батюшка такихъ посылалъ къ О. Валентину, которому велѣлъ служить молебны — «отчитывать» кому сколько разъ: кому 3 раза, а другому 9-12 разъ, судя по ​затяжности​ болѣзни. И люди начинали чувствовать себя лучше. Всё куда-то исчезало, человѣку возвращалась работоспособность, боли исчезали, и являлось чувство радости.

СУДЬБА ДВУХЪ ДѢВИЦЪ

Былъ такой случай. Пришли къ отъ. Игнатію двѣ дѣвушки. Подойдя подъ благословеніе, ​они​ сказали, что одна хочетъ идти въ монашки, а другая грезитъ о замужествѣ. Отъ. Игнатій сосредоточенно задумался и говоритъ: «Вотъ вамъ по свѣчкѣ, стойте и молитесь, а я тоже буду молиться». Дѣвушки дрожа стояли не шелохнувшись, напряженно молились, каждая о своемъ вопросѣ.

Помолившись, отъ. Игнатій и говоритъ: «Ну вотъ, которая изъ васъ собирается въ монашки — замужъ выйдетъ, а которая замужъ собирается — умретъ, пусть готовится къ смерти»... Спустя нѣкоторое время, и дѣйствительно, та, которой предсказалъ къ смерти, простудилась и вскорѣ умерла, а другая вышла замужъ.

Въ 1928 г. въ канунъ праздника Казанской Божіей Матери, пришла я разъ въ мужской монастырь, т.к. тамъ былъ въ этотъ день престольный праздникъ. Посрединѣ храма стояла большого размѣра св. икона Божіей Матери Казанской. Икона была настолько темна, что невозможно было разсмотрѣть Лика Богоматери. Прикладываясь къ ней, я даже ​пороптала​ въ душѣ, почему же въ монастырѣ не могли поставить болѣе свѣтлый образъ. Другого не нашлось? Дома я тоже съ возмущеніемъ разсказывала объ этомъ.

Прошло съ тѣхъ поръ 28 ​лѣтъ​. Въ августѣ мѣсяцѣ 1956 г. въ этомъ монастырѣ въ одну ночь свершилось массовое обновленіе иконъ. Вѣсть объ этомъ облетѣла ​весь​ городъ, и ​всѣ​ устремились въ монастырь. Поѣхала и я туда со всей моей семьей. Войдя въ храмъ, я сразу же увидала стоящій посрединѣ образъ Казанской Божіей Матери, который я видѣла 28 ​лѣтъ​ тому назадъ совершенно темнымъ, закопченнымъ, теперь онъ ​весь​ сіялъ, какъ бы только что написанный наново. Удивленная и потрясенная, только что успѣвъ перекреститься, я вдругъ слышу позади себя голосъ: «Ну что, теперь ты видишь?» — это былъ слѣпой схимникъ отъ. Игнатій. Я въ трепетѣ вспомнила, какъ я осуждала монаховъ, что ​они​ не могутъ положить болѣе свѣтлый образъ. Приложившись, я подошла къ отъ. Игнатію подъ благословеніе и спрашиваю: «Какъ же Вы узнали и напомнили мнѣ мое осужденіе? Мой грѣхъ такой большой давности?» А отъ. Игнатій отвѣчаетъ: «Приходишь въ храмъ, такъ никого не осуждай: ни людей, ни ихъ дѣйствій. Это — грѣхъ, и себя передъ Богомъ порочишь». И благословилъ меня.

Я часто посѣщала О. Игнатія и видала много чудеснаго. Народъ стекался къ ​нему​ со всего города, и всѣмъ онъ помогалъ, кому молитвой, кому совѣтомъ.

Были и ​курьезные​ случаи. Въ послѣднее время жизнь въ Харбинѣ стала очень тяжелая въ смыслѣ питанія. И вотъ одна знакомая старушка поѣхала въ Трехъ-​рѣчіе​ за продуктами. Тамъ ихъ можно было легче достать, ​чѣмъ​ въ городѣ, особенно молочное, т.к. ​жившіе​ тамъ крестьяне разводили много скота.

Изъ Трехречья она написала письмо, въ которомъ просила ​её​ встрѣтить такого-то числа. Въ назначенный день ​её​ пошла встрѣчать знакомая дама, а я была у Старца. Въ то время я уже ему прислуживала. Накормила обѣдомъ, почитала по его просьбѣ Житія Святыхъ, и, когда подошло время пріѣзда знакомой изъ Трехречья, я прошу у Старца благословенія пойти на вокзалъ ​её​ встрѣтить. А Старецъ говоритъ: «Нѣтъ, читай! Не велика барыня, и безъ тебя вытряхнутся!» Я подумала, что Старецъ шутитъ, и не придала этому значенія, спокойно дочитала до конца, и онъ говоритъ: «Ну, теперь поѣзжай съ Богомъ, тамъ у васъ столько народу ждутъ тебя!» Получивъ благословеніе, я поспѣшила домой. Пріѣхавъ домой и открывъ дверь, я услышала шумъ, голоса и смѣхъ. Подойдя къ пріѣхавшей, я спросила: «Ну, какъ вы вытряхнулись?». ​Они​ ​всё​ съ изумленіемъ спрашиваютъ: «А вы то откуда знаете?» Говорю: «отъ. Игнатій сказалъ». Оказалось, что когда ​они​ погрузили на ​драндулетку​ (китайскій извозчикъ) саквояжи да узлы, которыхъ было немало, и немного отъѣхали, лошадь чего-то испугалась, бросилась въ сторону и всѣхъ вытряхнула на землю. Всё обошлось благополучно, отдѣлались только испугомъ. Когда вспоминали и разсказывали, всё казалось такимъ смѣшнымъ, такъ ​всѣ​ смѣялись. Вотъ какъ отъ. Игнатій предсказалъ даже такой смѣшной случай.

Какъ-то заболѣла моя мама: простудилась, заболѣли легкіе. Болѣзнь стала затягиваться. Поѣхала я къ Батюшкѣ и говорю ему, что у меня мама больна. А онъ спрашиваетъ: «Привезла молоко?» Надо сказать, что у насъ были коровы, и я возила ему молока. Я отвѣчаю: «Цѣлую четверть привезла». Онъ говоритъ: «Ну такъ вотъ, свари для всѣхъ насъ, кто тутъ ​есть​, манной каши на чистомъ молокѣ и накорми насъ, а отдѣльно чашку я пошлю для твоей мамы, покушаетъ она на ​здоровьѣ​ и поправится». Сварила я каши, всѣхъ накормила (а людей тогда у Батюшки было много въ этотъ день), и одну чашку Батюшка благословилъ отвезти мамѣ.

Привезла я кашу и говорю: «Вотъ, мамочка, Батюшка Игнатій тебѣ послалъ, ѣшь, пока теплая, и будешь здоровая». И удивительно, что передъ этимъ ничего не ѣвшая мама съѣла всю кашу. Черезъ нѣкоторое время температура спала, и мама стала поправляться.

Напомнимъ немного, какъ произошло въ монастырѣ обновленіе иконъ. Вотъ, какъ разсказываютъ объ этомъ.

«Въ этотъ вечеръ у Батюшки было много народу. Сидимъ, ужинаемъ, Батюшка разговариваетъ съ нами. Отужинали, стали подходить къ Батюшкѣ для благословенія и расходиться. Вдругъ Батюшка говоритъ намъ: «Кто можетъ, такъ завтра пораньше пріѣзжайте!»

На другой день пріѣхали мы, нѣсколько человѣкъ, пораньше, какъ просилъ Батюшка. Входимъ къ ​нему​ въ ​келейку​, видимъ, сидитъ онъ въ первой комнаткѣ, и видъ у него усталый, утомленный, видно, не спалъ, но голосъ бодрый.\

«Сегодня ночью у меня дорогіе гости были, — говоритъ намъ Батюшка. — Идите скорѣе въ церковь и посмотрите!»

Мы ​всѣ​ бросились въ церковь. Вошли и остолбенѣли: иконостасъ, верхъ купола, иконы — всё блеститъ, какъ новое, будто только что написанное... Только наверху паутина, какъ была, такъ и не тронута. Икона Божіей Матери, та, что расколота была, прямо на глазахъ обновляется... Заплакали мы отъ радости и изумленія... Помолились въ храмѣ, подивились​ на чудо и пошли опять къ Батюшкѣ и говоримъ, что и страшно намъ и радостно видѣть чудо ​Господне​. А Батюшка сидитъ и такъ свѣтло улыбается.

Начались ​безпрерывные​ молебны, люди стали стекаться со всѣхъ сторонъ города, а Батюшка сидитъ въ своей ​келейкѣ и молится, славя Бога за Его милости.

Наступило время, когда ​русскіе​ стали уѣзжать изъ Китая за границу, но часто, имѣя на рукахъ ​всѣ​ документы на выѣздъ, не получали разрѣшенія отъ китайскихъ властей. Визы часто ​просрочивались​, возобновлялись опять и это иногда длилось годами.

Пришла я какъ-то къ Батюшкѣ, усадилъ онъ меня на табуретку, а самъ пошелъ въ другую комнату. Сижу я и разсматриваю стѣны его полу-подвала, а онъ вдругъ говоритъ изъ другой комнаты:

Что ты смотришь по сторонамъ — пришла бы и побѣлила! — мы уже такъ привыкли, что слѣпой нашъ Батюшка говоритъ о вещахъ, какъ будто бы онъ всё видитъ, что даже и не удивлялись этому. Я отвѣчаю:

— Батюшка, не могу я прійти къ вамъ побѣлить, вѣдь мы собираемся ѣхать въ Австралію, и я должна срочно приготавливаться къ дорогѣ.

А Батюшка отвѣчаетъ:

— Что ты такъ торопишься? ​Всё​ равно раньше мая не пріѣдешь въ Австралію. Было это время уже подъ осень, и я съ грустнымъ сердцемъ взмолилась Батюшкѣ:

— Помолитесь, Батюшка, вѣдь тяжело зимовать будетъ, уже и теплой одежды нѣтъ, т.к. всё раздали совсѣмъ приготовились къ отъѣзду».

А онъ говоритъ: «Ничего, приходи ко мнѣ, я тебѣ свои ​катанки​ (валенки) дамъ». И случилось дѣйствительно такъ, какъ онъ сказалъ. Когда подошла холодная пора, то кто-то, уѣзжая, передалъ для насъ теплую одежду, въ томъ числѣ и ​катанки​, и мы безъ нужды прожили до ​самаго​ нашего отъѣзда.

Въ февралѣ мы выѣхали изъ Харбина, въ апрѣлѣ изъ Гонконга и только 11-го мая прибыли въ Мельбурнъ. Вотъ и опять вспомнились слова дорогого Батюшки.

Вспоминается мнѣ еще, какъ незадолго до нашего отъѣзда сталъ Батюшка поговаривать, что скоро отойдетъ отъ насъ. А я всё плачу и плачу... Въ то время Игуменомъ въ монастырѣ былъ О. Антоній, тоже большой духовной жизни. Это бывшій многолѣтній сторожъ Свято-Николаевскаго каѳедральнаго собора въ Харбинѣ. ​Харбинцы​ его помнятъ какъ Ивана Васильевича ​Жигулина​.

Вотъ Батюшка Игнатій и говоритъ какъ-то: «Меня будутъ отпѣвать, а отъ. Антонія въ схиму посвящать». Такъ и случилось. О. Антоній заболѣлъ ракомъ пищевода. Онъ очень мучился и когда приблизилось время смерти, то онъ принялъ схиму съ именемъ Серафимъ.

Въ то время, когда О. Игнатій лежалъ въ церкви въ гробу, какъ разъ былъ чинъ посвященія въ схиму О. Антонія.

Не долго пережилъ новый схимникъ О. Серафимъ Батюшку. О. Игнатій умеръ въ августѣ 1958 г., а О. Серафимъ въ этомъ же году 2-го Ноября Было ему тогда 60 ​лѣтъ​».

Лежатъ оба нашихъ Старца рядомъ. Далеко за городомъ, т.к. наше прекрасное харбинское ​кладбище​ разрушено и ​всѣ​ могилы сравнены съ землей.