Иванъ Шмелевъ о выродкахъ баалшевикахъ
"Письмо русскаго писателя Ивана Шмелева господину Оберу, защитнику русскаго офицера Конради, какъ матеріалъ для дѣла.
Сознавая громадное общечеловѣческое и политическое значеніе процесса объ убійствѣ Совѣтскаго Представителя Воровского русскимъ офицеромъ Конради, считаю долгомъ совѣсти для выясненія истины представить Вамъ нижеслѣдующія свѣдѣнія, проливающія нѣкоторый свѣтъ на исторію террора, ужаса и мукъ человѣческихъ, свидѣтелемъ и жертвой которыхъ приходилось мнѣ быть въ Крыму, въ городѣ Алуштѣ, Ѳеодосіи и Симферополѣ, за время съ Ноября 1920 по Февраль 1922 года. Все сообщенное мною, лишь ничтожная часть того страшнаго, что совершено Совѣтской властью въ Россіи. Клятвой могу подтвердить, что всё сообщенное мною — правда. Я — извѣстный въ Россіи писатель-беллетристъ, Иванъ Шмелевъ, проживаю въ Парижѣ, 12, рю Шеверъ, Парижъ 7.
I. — Мой сынъ, артиллерійскій офицеръ 25 лѣтъ, Сергѣй Шмелевъ — участникъ Великой войны, затѣмъ — офицеръ Добровольческой Арміи Деникина въ Туркестанѣ. Послѣ, больной туберкулезомъ, служилъ въ Арміи Врангеля, въ Крыму, въ городѣ Алуштѣ, при управленіи Коменданта, не принимая участія въ бояхъ. При отступленіи добровольцевъ остался въ Крыму. Былъ арестованъ большевиками и увезенъ въ Ѳеодосію «для нѣкоторыхъ формальностей», какъ, на мои просьбы и протесты, отвѣтили чекисты. Тамъ его держали въ подвалѣ на каменномъ полу, съ массой такихъ же офицеровъ, священниковъ, чиновниковъ. Морили голодомъ. Продержавъ съ мѣсяцъ, больного, погнали ночью за городъ и разстрѣляли. Я тогда этого не зналъ. На мои просьбы, поиски и запросы, что сдѣлали съ моимъ сыномъ, мнѣ отвѣчали усмѣшками: «выслали на Сѣверъ!» Представители высшей власти давали мнѣ понять, что теперь поздно, что самого «дѣла» ареста нѣтъ. На мою просьбу Высшему Совѣтскому учрежденію В. Ц. И. К., — Всер. Центр. Исполнит. Комит. — отвѣта не послѣдовало. На хлопоты въ Москвѣ мнѣ дали понять, что лучше не надо «ворошить» дѣла, — толку всё равно не будетъ. Такъ поступили со мной, кого представители центральной власти не могли не знать.
II. — Во всѣхъ городахъ Крыма были разстрѣляны безъ суда всѣ служившіе въ милиціи Крыма и всѣ бывшіе полицейскіе чины прежнихъ правительствъ, тысячи простыхъ солдатъ, служившихъ изъ-за куска хлѣба и не разбиравшихся въ политикѣ.
III. — Всѣ солдаты Врангеля, взятые по мобилизаціи и оставшіеся въ Крыму, были брошены въ подвалы. Я видѣлъ въ городѣ Алуштѣ, какъ большевики гнали ихъ зимой за горы, раздѣвъ до подштанниковъ, босыхъ, голодныхъ. Народъ, глядя на это, плакалъ. Они кутались въ мѣшки, въ рваныя одѣяла, что подавали добрые люди. Многихъ изъ нихъ убили, прочихъ послали въ шахты.
IV. — Всѣхъ, кто прибылъ въ Крымъ послѣ Октября 17 года безъ разрѣшенія властей, арестовали. Многихъ разстрѣляли. Убили московскаго фабриканта Прохорова и его сына 17 лѣтъ, лично мнѣ извѣстныхъ, — за то, что они пріѣхали въ Крымъ изъ Москвы, — бѣжали.
V. — Въ Ялтѣ разстрѣляли въ Декабрѣ 1920 года престарѣлую княгиню Барятинскую. Слабая, она не могла идти — ее толкали прикладами. Убили неизвѣстно за что, безъ суда, какъ и всѣхъ.
VI. — Въ г. Алуштѣ арестовали молодого писателя Бориса Шишкина и его брата, Дмитрія, лично мнѣ извѣстныхъ. Первый служилъ писаремъ при комендантѣ города. Ихъ обвинили въ разбоѣ, безъ всякаго основанія, и несмотря на ручательство рабочихъ города, которые ихъ знали, разстрѣляли въ г. Ялтѣ безъ суда. Это происходило въ Ноябрѣ 1921 года.
VII. — Разстрѣляли въ Декабрѣ 1920 года въ Симферополѣ семерыхъ морскихъ офицеровъ, не уѣхавшихъ въ Европу и потомъ явившихся на регистрацію. Ихъ арестовали въ Алуштѣ.
VIII. — Всѣхъ бывшихъ офицеровъ, какъ принимавшихъ участіе, такъ и не участвовавшихъ въ гражданской войнѣ, явившихся на регистрацію по требованію властей, арестовали и разстрѣляли, среди нихъ — инвалидовъ великой войны и глубокихъ стариковъ.
IX. — Двѣнадцать офицеровъ Русской Арміи, вернувшихся на баркахъ изъ Болгаріи въ Январѣ-Февралѣ 1922 года, и открыто заявившихъ, что пріѣхали добровольно съ тоски по роднымъ и Россіи, и что они желаютъ остаться въ Россіи, — разстрѣляли въ Ялтѣ въ Январѣ-Февралѣ 1922 года.
X. — По словамъ доктора, заключеннаго съ моимъ сыномъ въ Ѳеодосіи, въ подвалѣ Чеки и потомъ выпущеннаго, служившаго у большевиковъ и бѣжавшаго заграницу, за время террора за 2-3 мѣсяца, конецъ 1920 года и начало 1921 года въ городахъ Крыма: Севастополѣ, Евпаторіи, Ялтѣ, Ѳеодосіи, Алупкѣ, Алуштѣ, Судакѣ, Старомъ Крыму и проч. мѣстахъ, было убито безъ суда и слѣдствія, до ста двадцати тысячъ человѣкъ — мужчинъ и женщинъ, отъ стариковъ до дѣтей. Свѣдѣнія этѣ собраны по матеріаламъ — бывшихъ союзовъ врачей Крыма. По его словамъ, оффиціальныя данные указываютъ цифру въ 56 тысячъ. Но нужно считать въ два раза больше. По Ѳеодосіи оффиціально данные даютъ 7-8 тысячъ разстрѣлянныхъ, по даннымъ врачей — свыше 13 тысячъ.
XI. — Терроръ проводили по Крыму — Предсѣдатель Крымскаго Военно-Революціоннаго Комитета — венгерскій коммунистъ БелаКунъ. Въ Ѳеодосіи Начальникъ Особаго Отдѣла 3-й Стрѣлковой Дивизіи 4-й Арміи тов. Зотовъ, и его помощникъ тов. Островскій, извѣстный на югѣ своей необычайной жестокостью. Онъ же и разстрѣлялъ моего сына.
Свидѣтельствую, что въ рѣдкой русской семьѣ въ Крыму не было одного или нѣсколькихъ разстрѣлянныхъ. Было много разстрѣляно татаръ. Одного учителя-татарина, б. офицера забили на-смерть шомполами и отдали его тѣло татарамъ.
XII. — Мнѣ лично не разъ заявляли на мои просьбы дать точныя свѣдѣнія — за что разстрѣляли моего сына и на мои просьбы выдать тѣло или хотя бы сказать, гдѣ его зарыли, уполномоченный отъ Всероссійской Чрезвычайной Комиссіи Дзержинскаго, Реденсъ, сказалъ, пожимая плечами: «Чего вы хотите? Тутъ, въ Крыму, была такая каша…».
XIII. — Какъ мнѣ приходилось слышать не разъ отъ оффиціальныхъ лицъ, было получено приказаніе изъ Москвы — «Подмести Крымъ желѣзной метлой». И вотъ — старались уже для «статистики». Такъ цинично хвалились исполнители. — «Надо дать красивую статистику». И дали.
Свидѣтельствую: я видѣлъ и испыталъ всѣ ужасы, выживъ въ Крыму съ Ноября 1920 года по Февраль 1922 года. Если бы случайное чудо и властная Международная Комиссія могла бы получить право произвести слѣдствіе на мѣстахъ, она собрала бы такой матеріалъ, который съ избыткомъ поглотилъ бы всѣ преступленія и всѣ ужасы избіеній, когда-либо бывшихъ на землѣ.
Я не могъ добиться у Совѣтской власти суда надъ убійцами. Потому-то Совѣтская власть — тѣ же убійцы. И вотъ я считаю долгомъ совѣсти явиться свидѣтелемъ хотя бы ничтожной части великаго избіенія Россіи, передъ судомъ свободныхъ гражданъ Швейцаріи. Клянусь, что въ моихъ словахъ — все.
Прим.: Вопросъ къ патріотамъ Тріэсэсэсріи: за что ихъ всѣхъ разстрѣляли краснотряпочные вояки? Не только въ Крыму, но и по всей странѣ... Ваша богопроклятая пролетарская родина разстрѣляла милліоны русскихъ людей, а вы называете насъ, проклинателей С. С. С. Р., русофобами, а себя русскими? Нѣтъ, вы другое племя. Совсѣмъ другое. Племя кащеевъ, выпѣстованныхъ жидосовѣтской пропагандой.
Оставить комментарий