Арх. Ѳеодосій — "Соловки"

"[Концентраціонный военный лагерь особаго назначенія]

Для истребленія правящихъ классовъ и состоятельныхъ элементовъ Императорской Россіи, ​ея​ свободомыслящей интеллигенціи и уголовнаго элемента въ средѣ большевиковъ.

Итакъ, меня обвинили въ шпіонажѣ въ пользу Польши, въ тайномъ соучастіи въ международной буржуазной организаціи для сверженія Совѣтскаго строя, въ укрывательствѣ ​ея​ участниковъ и въ агитаціи противъ большевистскихъ управителей. Само собой разумѣется, что никакого шпіонажа я не учинялъ, ни въ пользу Польши, ни въ пользу другого иностраннаго государства, а съ отсутствіемъ правды въ этомъ обвиненіи, падаютъ и ​всѣ​ ​остальныя​ (​мнимыя​) противъ меня обвиненія. Дѣло пошло быстро. Тринадцатаго Іюля 1927 года мой этапъ въ количествѣ шестисотъ человѣкъ былъ направленъ въ ​Кемь​, что у Бѣлаго моря. Насъ везли безъ особыхъ стѣсненій, въ обычныхъ пассажирскихъ вагонахъ и обращеніе конвоя съ арестантами, каковыми мы являлись, было внимательное.

Разскажу о соловецкихъ лѣсозаготовкахъ, о наказаніяхъ провинившихся, о «Секирке». Въ мое время (1927–1929 ​гг​.) лѣсозаготовки производились во второмъ и четвертомъ отдѣленіяхъ ​Соловковъ​, при фиктивномъ контролѣ помощника лѣсничаго Николая Николаевича ​Бурмина​, человѣка очень покладистаго. Районнымъ лѣсникомъ тамъ былъ ​Гловацкій​-Романенко, прохвостъ изъ прохвостовъ, бывшій коммунистъ, иногда жившій въ девятой ротѣ, что его и выдавало. На Большомъ Соловецкомъ островѣ работы въ лѣсу производились суровыми, прямо безчеловѣчными пріемами. Правда, пища «лѣсорубамъ» была хорошая и сытная, но не хватало уже силъ съѣсть ​её​ послѣ невыносимаго, тяжелаго десятичасового труда. Люди валились съ ногъ. Уроки (заданія) были ​большія​, почти не​выполнимыя​. Десятники обращенія сквернаго. Лѣсорубы умышленно рубили себѣ руки и ноги. Болѣть не разрѣшалось. Невыходъ на работу наказывался карцеромъ. Людей ставили на пень на одной ногѣ, падающаго били прикладами и палками. И у ​Селецкаго​ хватало еще смѣлости и нахальства весной по окончаніи лесорубочистки приводить толпы лѣсорубовъ военнымъ строемъ въ Кремль, со знаменами, говорить имъ рѣчи, показывать имъ театръ, и тѣмъ же маршемъ въ ту же ночь ​вести​ ихъ обратно въ ​опостылѣвшіе​ бараки ​второго​ и четвертаго отдѣленій. На работу поднимали въ четыре часа утра, а ложились спать около одиннадцати часовъ вечера. Ставили на комаровъ, на морозъ, раздѣвая догола. Били палками по животу — точно провѣренный фактъ. На одной командировкѣ (вслѣдствіе массоваго невыполненія урока) четыреста человѣкъ зимой въ одномъ бѣлье вывели на морозъ и велѣли лечь на снѣгъ. Многіе замерзли. Многіе отморозили себѣ руки, ноги. Одного изъ нихъ (Якубовского — шестое отдѣленіе) я самъ видѣлъ въ часовнѣ — онъ мнѣ всё разсказалъ, называя фамиліи ​звѣрей​-начальниковъ. Фамиліи мной забыты, но фактъ вѣренъ, потому что дѣло дошло до Москвы, было разобрано и двухъ виновныхъ въ звѣрствѣ разстрѣляли. Причина разстрѣла, конечно, въ томъ, что ​виновные​ безъ нужды искалѣчили даровую рабочую силу.

Соловки — мѣсто уничтоженія неугодныхъ большевикамъ элементовъ Россіи. Уничтожить ихъ, по плану большевиковъ, нужно лишь послѣ использованія всѣхъ физическихъ силъ каторжанина. Въ часовнѣ ​шестого​ отдѣленія, напримѣръ, почти не кормятъ, даже «мертвый» паекъ не выдается полностью, ибо инвалиды неспособны къ работѣ. Я отбывалъ въ Соловкахъ ​каторжныя​ работы при начальникѣ управленія лагеремъ Эйхмансе. Это былъ еще хорошій человѣкъ. Его предшественникомъ и преемникомъ былъ ​Ногтевъ​ — сущій звѣрь. При нёмъ меня «разгрузили», къ счастью. Вѣрный мнѣ человѣкъ послѣ моего отбытія изъ ​Соловковъ​ писалъ мнѣ въ ссылку: «О прошломъ и помину нѣтъ». Я отлично понялъ ​вѣсь​ жуткій смыслъ этихъ словъ. Ему, бѣдному, еще оставалось сидѣть въ Соловкахъ три года. Значитъ и духовенству въ Соловкахъ при ​Ногтевѣ​ опять стало такъ же тяжело, какъ было до Эйхманса, когда одному епископу, напримѣръ, пришлось однажды работать тридцать два часа безъ перерыва, что было нерѣдкимъ наказаніемъ. Объ этомъ Святитель самъ мнѣ лично говорилъ.

Соловецкій епископатъ держалъ себя очень гордо съ заключеннымъ духовенствомъ, на что мнѣ весьма часто жаловались, какъ лицу авторитетному и нареченному въ епископа, близко съ епископатомъ знакомому. Я подтверждаю правдивость этихъ сѣтованій... И въ Соловкахъ святители, какъ и здѣсь за границей (​Р. П. Ц. З.​ - прим.), хотѣли знать себя Владыками. Со мной были вѣжливы, но для обсужденія общецерковныхъ дѣлъ я не былъ даже приглашаемъ.

Голосъ соловецкихъ узниковъ-епископовъ въ мое время былъ далеко слышенъ за предѣлами ​Соловковъ​ (тѣ издали крайне трусливое Обращеніе къ большевикамъ - прим. ред.). Лишь по внушенію Соловецкихъ Епископовъ Декларація митр. Сергія отъ 29-VII-1927 г. была сравнительно мягко принята православнымъ церковнымъ обществомъ. Да и соловецкими святителями митр. Сергію были поставлены четыре пункта, ограничивавшихъ его уступчивость большевикамъ. Знаю, что Соловецкій первенствовавшій владыка Петръ оказывалъ мало сочувствія затѣѣ митр. Сергія (Страгородскаго). Обстоятельства показали правильность взглядовъ ​свт​. Петра на Декларацію митр. Сергія. ​Её​ особенно защищалъ ​свт. Иларіонъ (Троицкій), нынѣ покойный.

Нужно добавить, что къ моему прибытію въ Соловки тамъ было до 150 человѣкъ духовенства, изъ нихъ два-три обновленца. Одинъ изъ нихъ, ​Завьяловъ​, былъ писаремъ шестой роты — цитадель духовенства. ​Завьяловъ​, очевидно, имѣлъ приказъ слѣдить за своими врагами, но, долженъ сказать, свою задачу шпіонажа онъ выполнялъ небрежно, и бѣдъ отъ него мы не видѣли. Вреднѣе былъ поваръ архіерейской камеры № 23 — ​Гамалюкъ​: это былъ мерзавецъ высшей ​марки​. Приходилось его задаривать, ибо прогнать его было нельзя.

Указывая на излишнее ​важничанье​ Епископата въ его обращеніи съ прочимъ духовенствомъ, на обособленность послѣдняго отъ Епископата, я прибавляю, что по утрамъ и по вечерамъ въ камерѣ № 23 шестой роты двѣнадцать-тринадцать заключенныхъ (​всѣ​ іереи) брали благословеніе у архіереевъ, что при тѣснотѣ помѣщенія составляло ненужную толкотню. Многіе изъ іереевъ очень равнодушны были къ оказанію вниманія епископамъ. И правы были. ​Эти​ послѣдніе любили помогать свѣтскимъ болѣе чѣмъ духовнымъ.

Прим.: Арх. Ф. Алмазовъ не совсѣмъ типичный ​тихоновецъ​ - антисергіанецъ.

Съ политикой ​патр​. Тихона во ​всёмъ​ согласный (потому что мало что зналъ воочію, въ основномъ по слухамъ въ ​заключ​.)... Участвовалъ въ приведеніи къ присягѣ солдатъ Временному Правительству, но одновременно проявлялъ ​лояльность​ къ богодарованному Императорскому строю. Происходящей революціей и связанными съ ней событіями былъ крайне недоволенъ. Архимандритъ чтилъ Царскую власть. ​Смѣло​ на проповѣди обличалъ большевиковъ, какъ антихристовъ и богоборцевъ. Не разъ арестовывался. На допросѣ онъ отказалъ въ признаніи Совѣтской власти по причинамъ своего христіанскаго ​исповѣдованія​. Чего не дѣлали, и на что не рѣшались ​прочіе​ епископы ​тихоновской​ организаціи. Въ цѣломъ его довольно правдолюбивая душа выпадаетъ изъ круга ​февралистовъ​, но далеко не до конца. Потому видимо ему и удался чудомъ съ помощью Божіей бѣжать изъ ​Совѣтіи​. Присоединился къ ​Р. П. Ц. З​. Отмѣчалъ высокомѣріе Владыкъ и ихъ кастовую отчужденность отъ Церковной массы.