ИМПЕРАТОР ЧИСТ, КАК КРИСТАЛЛ …НАРОД БУДЕТ ПОКЛОНЯТЬСЯ ИМ КАК СВЯТЫМ

 

 ЭТИМ МОЖНО ЗАТКНУТЬ ПАСТЬ НЕПРАВДЕ, но антихристов это не остановит, ибо они одержимые, и не принадлежат самим себе...

Еще до ареста Государя, 4 марта, новым правительством «свободной России» по инициативе Керенского была учреждена Чрезвычайная Следственная Комиссия (ЧСК) для расследования «противозаконных деяний» высших должностных лиц свергнутого режима. Фактически в задачу комиссии входила подготовка материалов для привлечения к суду бывших правителей. Были опрошены десятки высших сановников Империи, военных и полицейских чинов, придворных, известных политических и общественных деятелей - от премьер-министров И.Л. Горемыкина, В.Н. Коковцева, Б.В. Штюрмера и думцев А.И. Гучкова, М.В. Родзянко до политиков вроде Н.С. Чхеидзе и В.И. Ленина.

Керенский в одно из посещений Царского Села потребовал от Николая II - «во имя установления правды» - доступа к личным бумагам и корреспонденции, несколько дней члены комиссии рылись в столах и шкафах в Александровском Дворце и увезли множество документов. Глава комиссии адвокат Н.К. Муравьев в газетных интервью уже в мае 1917 г. утверждал, что «обнаружено множество документов, изобличающих бывшего Царя и Царицу».

В действительности же замысел «установить преступные деяния» властителей, выявить их антигосударственную деятельность и разоблачить предательские сношения с врагами полностью провалился. Записка «Правда о Царской Семье и «темных силах», составленная командированным в ЧСК по распоряжению А.Ф. Керенского товарищем прокурора Екатеринославского окружного суда В.М. Рудневым, подтверждает полнейшую безпочвенность возводимых на Царскую Семью обвинений.
В.М. Руднев, работавший судебным следователем в отделе с наименованием «Обследование деятельности темных сил», в августе 1917 г. был вынужден «подать рапорт об отчислении ввиду попыток со стороны председателя Комиссии прис[яжного] пов[еренного] Муравьева побудить [его] на явно пристрастные действия».

Доклад Руднева главе правительства Керенскому о результатах следствия был таков: «Я просмотрел все архивы Дворцов, личную переписку Государя и могу сказать: Император чист, как кристалл». Как говорил воспитатель Цесаревича Алексея Пьер Жильяр, «зла не было, была только одна видимость; этого достаточно для народа»...
«Керенский и назначенная им чрезвычайная Следственная Комиссия все свои силы и старания прилагали к тому, чтобы найти что-нибудь обличающее честность Государя, но при всем своем желании ничего не нашли.
Между прочим, произошел очень курьезный случай: была найдена шифрованная телеграмма, которую долго не могли расшифровать. Керенский ликовал: наконец-то, думал он, нашелся давно желанный им документ, который обличит Государя. Но каково было его разочарование, когда расшифровали эту телеграмму, а в ней было написано: «Жив, здоров. Всех крепко целую. Шлю привет и благословение. Ники».
(Из книги игумена Серафима (Кузнецова ‹Православный Царь-мученик». 1921год.).

«Проезжая через Сибирь, я встретила одну даму. Она рассказала мне следующий случай: ей пришлось быть однажды в Следственной Комиссии, помещавшейся в Петрограде в Таврическом дворце. Во время долгого ожидания она слышала разговор, происходивший в соседней комнате. Дело шло о корреспонденции Царской Семьи. Один из членов Следственной Комиссии спросил, почему еще не опубликованы письма Императрицы и Великих Княжон.
- Что вы говорите, - сказал другой голос, - вся переписка находится здесь - в моем столе, но если мы ее опубликуем, то народ будет поклоняться им как святым».
(Из воспоминаний Т. Мельник (Боткиной).

«Сведения о впечатлении, вынесенном Керенским от первой же встречи с Государем Императором нам дают записки ... вдовы последнего Царского министра юстиции Николая Александровича Добровольского, в первый же день переворота арестованного Временным правительством и впоследствии расстрелянного большевиками. В то время как Царский министр был водворен в одну из камер Петропавловской крепости, революционный министр, Керенский, въехал в дом министра юстиции, где застал еще госпожу Добровольскую...
Через несколько дней ночью ...служитель пришел ее просить от имени Ке­ренского прийти в его кабинет... «Простите, что вас обеспокоил, - обратился Керенский к ней, как только она вошла, - но мне необходимо было поделиться с Вами только что пережитыми впечатлениями, глубоко меня взволновавшими. Знаете ли, откуда я только что приехал? Из Царского Села, где я только что видел Государя Императора и разговаривал с ним. Какое несчастие случилось! Что мы наделали... Как могли мы, его не зная, сделать то, что мы совершили. Понимаете ли, что я совершенно не того человека ожидал увидеть, какого увидел...
Я уже давно приготовился к тому, как начну мой разговор с Царем: я собирался прежде всего назвать его «Николай Романов». Но я увидел его, он посмотрел на меня своими чудными глазами, и... я вытянулся и сказал - «Ваше Императорское Величество». Потом он долго и много говорил со мной. Что это за разговор был!
Какие у него одновременно и царственная простота, и царственное величие! И как мудро и проникновенно он говорил... И какая кротость, какая доброта, какая любовь и жалость к людям... Понимаете ли, что это есть идеал народного правителя! И его-то мы свергли, его-то окрутили своим заговором! Мы оказались величайшими преступниками...».
Долго еще Керенский в истерических восклицаниях изливал свое отчаяние и свое раскаяние. Дня через три Керенский опять пришел к госпоже Добровольской, расстроенный и тревожный, и очень просил ее забыть их ночной разговор и никому о нем не рассказывать: иначе, как объяснил Керенский, ему от его единомышленников грозили большие неприятности».
(Ф. Винберг, «Крестный путь». 1920г.).

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

УБИЙСТВО/ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ЦАРСКОЙ СЕМЬИ НА РУКАХ Янкеля Мойшевича СВЕРДЛОВА «Приказ об убийстве Царя и его семьи на самом деле пришёл из Нью-Йорка.
Большевики были вынуждены бежать из Екатеринбурга настолько поспешно, что у них не оказалось времени для уничтожения всех лент с телеграфными сообщениями. После взятия Екатеринбурга «Белыми» эти ленты обнаружил в здании телеграфа Николай Соколов, который их собрал, но не смог расшифровать. Расшифровка была проведена группой экспертов в Париже лишь в 1922 году. Соколов открыл, что телеграммы были весьма разоблачительного свойства, поскольку имели непосредственное отношение к убийству Царя и его Семьи. Председатель Центрального Исполнительного Комитета Яков Свердлов направил телеграмму Якову Юровскому, извещавшую, что после того как он сообщил Якову Шиффу в Нью-Йорк о приближении Белой Армии к Екатеринбургу, он получил приказ от Шиффа ликвидировать Царя и одновременно его Семью. Этот приказ был доставлен Янкелю Свердлову через американское представительство, которое в ту пору находилось в Вологде. После выполнения приказа 17 июля 1918 г. Юровский сообщил об этом Свердлову шифрованной телеграммой. Эти данные были лично рассказаны Соколовым в октябре 1924 г., то есть за месяц до своей внезапной смерти, близкому другу А. Шиншину.
В ноябре 1924 года Соколов рассказал своему близкому другу, что его издатель побоялся опубликовать эти щекотливые факты.
Они были удалены из издания. Соколов показал другу оригиналы телеграфных сообщений и их расшифровки. Месяц спустя 23 ноября 1924 Соколов скоропостижно скончался.
В то время он должен был отправиться в США для дачи показаний в пользу автомобильного магната Генри Форда, против которого подали судебный иск Кун, Лоуб и Ко. за публикацию книги «Международное еврейство».
Книга Соколова «Убийство Царской Семьи» была издана в Берлине в 1925 году без вышеупомянутой информации и с сильными искажениями-купюрами. Эти факты были обнародованы только в 1939 году в периодическом издании «Царский Вестник». Роль Якова Шиффа в убийстве Царской Семьи стала известна российской общественности только в 1990 году».