Революціонный терроръ въ Россійской имперіи

 

​Гейфманъ​ Анна

"Революція становилась модой" Викторъ ​Черновъ​

РАЗМАХЪ ТЕРРОРА

О размахѣ революціоннаго террора можно судить даже по неполной доступной статистикѣ, которая ясно показываетъ, что въ Россіи въ первое десятилѣтіе XX ​вѣка​ ​политическія​ убійства и ​революціонные​ грабежи были дѣйствительно массовыми явленіями. За одинъ годъ, начиная съ ​Окт​. 1905-го, въ странѣ было убито и ранено 3611 государственныхъ чиновниковъ. Созванная въ апрѣлѣ 1906 года Государственная дума не смогла остановить терроръ, который наряду съ различными формами революціонныхъ безпорядковъ охватилъ Россію въ 1906 и 1907 годахъ. Къ концу 1907 года число государственныхъ чиновниковъ, убитыхъ или покалѣченныхъ террористами, достигло почти 4 500. Если прибавить къ этому 2 180 убитыхъ и 2 530 раненыхъ частныхъ лицъ, то общее число жертвъ въ 1905–1907 годахъ составляетъ болѣе 9 000 человѣкъ. Картина поистинѣ ужасающая.

Подробная полицейская статистика показываетъ, что, несмотря на общій спадъ революціонныхъ безпорядковъ къ концу 1907 года (года, въ теченіе котораго, по нѣкоторымъ даннымъ, на счету террористовъ было въ среднемъ 18 ежедневныхъ жертвъ), количество убійствъ оставалось почти такимъ же, какъ въ разгаръ революціонной анархіи въ 1905 году.

Подсчитывая общее число жертвъ, необходимо принимать во вниманіе не только случаи политическихъ убійствъ, совершенныхъ до 1905 года, но также и теракты 1910 и 1911 годовъ, кульминаціей которыхъ стало смертельное раненіе премьеръ-министра ​Столыпина​ 1 Сентября 1911 года, и ​всѣ​ ​послѣдующія​ предпріятія террористовъ, вплоть до послѣднихъ зафиксированныхъ террористическихъ заговоровъ въ 1916 году.

Кажется вполнѣ вѣроятнымъ, что въ общемъ хаосѣ революціонной ситуаціи значительное число терактовъ мѣстнаго значенія не было нигдѣ зафиксировано, не попавъ ни въ оффиціальную статистику, ни въ хронику революціоннаго движенія. Мы поэтому считаемъ возможнымъ утверждать, что за это время жертвами революціоннаго террора стали не менѣе 17 000 человѣкъ.

​Этѣ​ цифры не отражаютъ ни числа политически мотивированныхъ грабежей, ни экономическаго ущерба, наносимаго актами экспропріаціи, ​которыя​ стали послѣ 1905 года источникомъ постояннаго безпокойства властей. По словамъ одного либеральнаго журналиста, грабежи совершались каждый день «въ столицахъ, въ провинціальныхъ городахъ, въ областныхъ центрахъ, въ деревняхъ, на большихъ дорогахъ, въ поѣздахъ, на пароходахъ… (экспропріаторы) забираютъ суммы въ десятки тысячъ, но не брезгуютъ и отдѣльными рублями».

Извѣстно, что въ Октябрѣ 1906 года въ странѣ было совершено 362 политически мотивированныхъ грабежа, а въ одинъ только день 30 октября Департаментъ полиціи получилъ 15 сообщеній объ актахъ экспропріаціи въ различныхъ государственныхъ Учрежденіяхъ. Согласно подсчетамъ Министерства финансовъ, только съ начала 1905 и до середины 1906 года революціонный бандитизмъ нанесъ Имперскимъ Банкамъ ущербъ болѣе чѣмъ въ 1 милліонъ рублей. ВЪ 1 691 случаѣ революціонеры сумѣли избѣжать ареста, что прибавило имъ смѣлости въ совершеніи крупныхъ экспропріаціи; считается, что въ этотъ періодъ времени экспропріаторы присвоили 7 милліоновъ рублей.

Какъ и въ случаѣ съ политическими убійствами, даже послѣ нѣкотораго успѣха въ борьбѣ Правительства съ революціонными грабежами послѣдніе продолжали совершаться на территоріи всей Имперіи, теряя въ концѣ концовъ связь съ политическими событіями и съ массовыми безпорядками. За двѣ недѣли съ 15 Февраля по 1 ​Марта​ 1908 года приблизительно 448 000 рублей попало въ руки революціонеровъ. Со временемъ экстремисты пріобрѣли опытъ и умѣніе, ​позволявшіе​ имъ въ нѣкоторыхъ случаяхъ захватывать сотни тысячъ рублей единовременно.

Въ XIX ​вѣкѣ​ каждый актъ революціоннаго насилія былъ сенсаціей. Послѣ же 1905 года такіе ​террористическія​ нападенія стали совершаться столь часто, что многіе газеты перестали печатать подробности о каждомъ изъ нихъ. Вмѣсто этого въ газетахъ появились ​цѣлые​ Раздѣлы, ​посвященные​ простому перечисленію актовъ насилія. Въ этихъ раздѣлахъ ежедневно публиковались списки политическихъ убійствъ и актовъ экспропріаціи на территоріи Имперіи.

Этой эпидеміей были охвачены окраины Россіи можетъ быть, даже больше, ​чѣмъ​ ​центральные​ области Особенно это было замѣтно на Кавказѣ, послѣ обнародованія Октябрьскаго манифеста захлестнутаго волной кровопролитія и анархіи. Представители Царской администраціи на мѣстахъ оказались не въ состояніи удержать подъ контролемъ ухудшающуюся ситуацію на Кавказѣ, гдѣ открыто распространялись экстремистски листовки и брошюры, ежедневно происходили ​массовые​ ​антиправительственные​ митинги, а радикалы съ полной безнаказанностью собирали ​огромныя​ пожертвованія на дѣло Революціи. Вооруженный человѣкъ на улицѣ сталъ явленіемъ обычнымъ, и ​Царскія​ власти были безсильны передъ боевыми Организаціями, члены которыхъ даже не пытались скрыть свою личность или родъ занятій; грабежи, вымогательства и убійства происходили ​чаще​, ​чѣмъ​ ​дорожныя​ происшествія (​УО​).

Въ то время какъ въ россійскихъ столицахъ и крупныхъ городахъ наиболѣе активной участницей террора была партія эсеровъ, на Кавказѣ за большую часть терактовъ несла отвѣтственность Армянская революціонная партія Дашнакцутюнъ (Единство).

​Дашнаки​ физически уничтожали своихъ политическихъ противниковъ, а также принуждали богатыхъ людей платить опредѣленный налогъ (доходившій иногда до восьми тысячъ рублей въ годъ) въ пользу партіи Дашнакцутюнъ. ​Онѣ​ покупали оружіе, оборудовали лабораторіи по изготовленію бомбъ и брали на себя ​административныя​ ​судебныя​ функціи, наказывая всѣхъ тѣхъ, кто обращался за помощью къ законнымъ властямъ, а не къ мѣстнымъ революціоннымъ Комитетамъ. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ у полиціи не было ​иного​ выхода, какъ признавать всемогущество партіи, вступать въ переговоры съ ​ея​ представителями и сотрудничать съ ними въ рѣшеніи наиболѣе острыхъ проблемъ.

Въ грузинскомъ городѣ ​Телави​ примѣру ​дашнаковъ​ слѣдовала «Красная сотня», военизированная организація неопредѣленно-радикальнаго направленія, которая приговаривала къ смерти своихъ противниковъ, вымогала деньги въ окрестныхъ деревняхъ и принуждала мѣстное населеніе прекращать выплаты налоговъ государству. Для многихъ изъ этихъ террористическихъ группировокъ ​національныя​ цѣли превалировали надъ соціально-экономическими. Такъ, Кавказскій ​Всемусульманскій​ Союзъ ​Дфаи​, образованный въ Августѣ-Сентябрѣ 1906 года, использовалъ тактику убійствъ въ борьбѣ съ армянскимъ вліяніемъ и русификаціей, проводимой Имперскими властями.

Въ это же время увеличивалось число кавказскихъ террористовъ новаго типа — не входившихъ ни въ одну партію и не исповѣдовавшихъ ни одну опредѣленную революціонную идеологію. Многіе изъ нихъ быстро стали главарями малочисленныхъ, но свирѣпыхъ ​полууголовныхъ​ бандъ, называвшихъ себя просто борцами за свободу или анархистами. ​Этѣ​ банды терроризировали ​цѣлыя​ области.

Революціонный терроръ въ Царствѣ Польскомъ былъ окрашенъ въ ​націоналистическіе​ цвѣта даже больше, ​чѣмъ​ на Кавказѣ. Вся исторія Польши, въ отличіе отъ исторіи большинства кавказскихъ областей, была отмѣчена стойкимъ отказомъ признавать русское владычество. Къ началу ​вѣка​ борьба поляковъ за національное освобожденіе стала уже давней традиціей и главной заботой почти всѣхъ польскихъ политическихъ дѣятелей, какъ умѣренныхъ, такъ и радикальныхъ. Для большинства революціонеровъ національно-освободительная борьба перевѣшивала преданность идеямъ соціализма, и въ то время, какъ ​Имперскія​ власти могли иногда использовать въ своихъ цѣляхъ разрозненность и взаимную враждебность различныхъ національностей въ ​Закавказьѣ​, для нихъ гораздо большую опасность представляла Польша, объединенная въ своемъ стремленіи къ независимости.

​Статистическія ​данные​ о жертвахъ террора въ Польшѣ, хотя и не​полныя​, такъ же показательны, какъ и на Кавказѣ. ВЪ 1905–1906 годахъ террористы убили 790 военныхъ, жандармскихъ и полицейскихъ офицеровъ и ранили 864. Въ ходѣ боевыхъ операцій экстремисты взорвали 120 бомбъ и другихъ взрывныхъ устройствъ, убивъ или ранивъ 142 человѣка. Согласно болѣе подробнымъ даннымъ, только въ Варшавѣ въ 1906 году было убито 83 полицейскихъ и военныхъ офицера и 96 было ранено. Такимъ образомъ, каждый мѣсяцъ 15 оффиціальныхъ лицъ становились жертвами революціоннаго террора. ​Этѣ​ цифры не включаютъ жертвъ среди гражданскаго населенія и не отображаютъ масштабности всплеска политическихъ убійствъ и актовъ экспропріаціи послѣ 1906 года. Согласно одному правительственному источнику, въ Варшавскомъ округѣ съ октября 1905 года до конца февраля 1908 года террористами было убито или ранено 327 оффиціальныхъ и 631 гражданское лицо: за тотъ же промежутокъ времени въ другихъ польскихъ округахъ жертвами революціоннаго террора стали еще 1 009 оффиціальныхъ и гражданскихъ лицъ.

Такъ же, какъ и на Кавказѣ, въ Польшѣ дѣйствовалъ; сильная организація, сдѣлавшая послѣ 1904 года ​политическія​ убійства и экспропріаціи своей главной тактикой, — Польская соціалистическая партія (​П. П. С.​), которая была основнымъ источникомъ террора въ регіонѣ въ ​послѣдующіе​ годы. 31 Октября 1904 года члены этой партіи дебютировали въ массовыхъ боевыхъ дѣйствіяхъ, совершивъ рядъ одновременныхъ террористическихъ нападеній на варшавскихъ полицейскихъ. Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ на V съѣздѣ партіи терроръ былъ признанъ оффиціальной тактикой борьбы съ врагами польскаго народа. Несмотря на свою приверженность соціалистическимъ принципамъ, партія на этомъ съѣздѣ не рекомендовала использовать терроръ противъ буржуазіи, кромѣ какъ въ случаяхъ, когда ​отдѣльныя​ лица способствовали бы контрреволюціи, обращаясь за помощью къ полиціи или Арміи.

Польская соціалистическая партія видѣла въ политическихъ убійствахъ не просто инструментъ мести и уничтоженія видныхъ сторонниковъ репрессій, а чрезвычайно эффективный способъ дестабилизаціи россійской имперской власти въ Польшѣ. Въ соотвѣтствіи съ этой точкой зрѣнія съѣздъ санкціонировалъ созданіе спеціальнаго боевого отдѣла партіи, чье сокращенное польское названіе «​Боювка​» (Bojowka) очень скоро стало идентифицироваться съ волной политическаго насилія".