Н. В. Урусова — "Материнскій плачъ Святой Руси, Можайскъ"

"Когда мои сыновья были въ 1937 г. арестованы и, по сообщенію Г. П. У., были высланы на 10 ​лѣтъ​ безъ права переписки, то о моемъ материнскомъ ​горѣ​ и говорить нечего. Много, много горькихъ ​слезъ​ пролила, но ни единой даже мимолетной мыслью не роптала, а искала только утѣшенія въ Церкви, а оно могло быть только въ Катакомбной Церкви, которую я вездѣ искала, и милостью Божіей всегда находила очень скоро, и ​горе​ свое изливала истиннымъ, Богу угоднымъ священникамъ, ​которые​ тамъ совершали ​тайныя​ Богослуженія. Такъ было, когда послѣ ареста сыновей я изъ Сибири уѣхала въ Москву. Сестра моя, которая, къ ужасу моему, признавала совѣтскую Церковь, не была арестована, несмотря на то, что была фрейлиной. Она мнѣ указала на одну бывшую нашу подругу дѣтства, съ которой она расходилась въ вопросахъ Церкви, т. к. та принимала ​горячее​ участіе въ въ тайныхъ Богослуженіяхъ. Меня встрѣтила эта дама и другіе члены этой святой Церкви съ распростертыми объятіями. Жить въ Москвѣ я не имѣла права и поселилась за 100 верстъ въ городѣ Можайскѣ. Абсолютно безъ денегъ я взяла патентъ на право продажи искусственныхъ цвѣтовъ на московскомъ базарѣ. Мнѣ разрѣшалось проживать у сестры не болѣе однихъ сутокъ, но мнѣ помогъ дворникъ. ​Всѣ​ дворники назначались Г. П. У. для доклада обо ​всёмъ​, что дѣлалось въ домѣ. Дворникъ того дома жилъ въ сыромъ подвальномъ помѣщеніи съ семьей крайне бѣдно. Онъ пришелъ ко мнѣ и спросилъ: «Хочешь ли ты, чтобы я тебѣ помогъ? А ты помоги мнѣ! Я обязанъ по пріѣздѣ кого-нибудь немедленно сообщать, а ты пріѣзжай и живи хоть по двѣ недѣли, да сколько хочешь, а я сообщать не буду. Если же придутъ съ обыскомъ или провѣркой, то покажу, что ты пріѣхала сегодня утромъ, а ты мнѣ помогай понемногу отъ продажи своихъ цвѣтовъ»...

Я, конечно, согласилась, и такъ оно и было до 1941 г., когда неожиданно нѣмцы перешли границу, и въ тотъ же день никому, кромѣ, конечно, слугъ сатаны, не былъ разрѣшенъ въѣздъ въ Москву. И такъ, проживая у сестры подолгу, я посѣщала ​всѣ​ богослуженія, ​которыя​ производились у частныхъ лицъ въ разныхъ районахъ Москвы. Былъ у насъ священнослужителемъ и духовникомъ О. Антоній, уже не молодой іеромонахъ. Постоянно слышу: «Какъ велитъ старецъ, что скажетъ старецъ и т. ​д.». Я спросила отъ. Антонія, гдѣ могла бы я увидѣть этого старца, чтобы излить свое ​горе​ и получить утѣшеніе! Когда о ​нем​ъ упоминали, то говорили съ необычайнымъ благоговѣніемъ. «Нѣтъ, —сказалъ О. Антоній, —этого никакъ нельзя, ​всё​, что Вамъ потребуется отъ него, я буду ему передавать».

Въ 1941 г. въ Можайскѣ я познакомилась съ одной дамой, высланной изъ Москвы за арестъ мужа и единственной дочери. Она оказалась тоже членомъ Катакомбной Церкви и была съ самыхъ первыхъ ​лѣтъ​ священства старца его духовной дочерью. Она мнѣ сообщила, что старецъ (имени не называла) живетъ сейчасъ въ двухъ верстахъ отъ Можайска, и она тайно посѣщаетъ его Богослуженія. На мой вопросъ, нельзя ли ей попросить принять меня, она отвѣтила: «Нѣтъ, это невозможно, т. к. ​всѣ​ молящіеся лишены этого, т. к. Г. П. У. его 25 ​лѣтъ​ разыскиваетъ, и онъ переходитъ по всей Россіи съ одного мѣста на другое, будучи оповѣщенъ, какъ видно, Духомъ Святымъ, когда надо уйти». Конечно, я скорбѣла, но дѣлать было нечего. День Святой Троицы въ томъ году былъ 7‑го іюня. Какъ ничего не бываетъ случайнымъ, такъ было и тутъ: я не могла быть въ Москвѣ и съ грустью сидѣла вечеромъ наканунѣ одна у себя въ комнатѣ. Слышу легкій стукъ въ окошко, взглянула и поразилась. Стучитъ немолодая монахиня, одѣтая по-монашески, несмотря на строжайшее запрещеніе носить такую одежду. Дѣло было подъ вечеръ. Я отворила дверь, и она вышла ко мнѣ со словами: «Батюшка, старецъ О. Серафимъ, приглашаетъ Васъ завтра утромъ къ себѣ, и если желаете, то можете исповѣдаться и пріобщиться Св. Тайнъ». Она указала мнѣ, какой дорогой идти и быть осторожной: передъ самой деревней было ​поле​ ржи, уже колосившейся, и совѣтовала идти согнувшись. Дорога черезъ это ​поле​ какъ ​разупиралась​ въ избу, гдѣ жилъ старецъ, а прямо напротивъ черезъ дорогу былъ Исполкомъ. Нечего и говорить о моемъ чувствѣ, когда монахиня, крайне привѣтливая своимъ свѣтлымъ лицомъ, ушла. При старцѣ были двѣ монахини, другую звали мать В. ​Онѣ​ неразлучно были съ нимъ. Старецъ жилъ иногда даже мѣсяца два спокойно и совершенно неожиданно въ ​разные​ часы дня и ночи вдругъ говорилъ: «Ну, пора собираться!» Онъ съ монахинями надѣвали рюкзаки, гдѣ были ​всѣ​ ​богослужебные​ предметы, и немедля уходили куда глаза глядятъ, пока старецъ не остановится и не войдетъ въ чью-нибудь избу, очевидно, по наитію Свыше. Рано утромъ я пошла. Вхожу не съ улицы, а, какъ было указано съ проселочной дороги въ заднюю дверь. Передо мной—дивный, еще совсѣмъ не старый монахъ. Описать его святую наружность не найду словъ. Чувство благоговѣнія было непередаваемо. Я исповѣдовалась и дивно было. Послѣ совершенія Богослуженія и принятія мною св. Таинъ, онъ пригласилъ меня пообѣдать. Кромѣ меня была та дама, о которой я писала выше. Обѣ монахини были и еще одна духовная дочь, пріѣхавшая изъ Москвы. О, милость Божія: я никогда не забуду той бесѣды, которой онъ удостоилъ меня, не отпуская въ теченіе нѣсколькихъ часовъ.

Черезъ день послѣ того счастья духовнаго, что я испытала при посѣщеніи О. Серафима, я узнала отъ той дамы, что на другой день, когда сидѣли за чаемъ, О. Серафимъ всталъ и говоритъ монахинямъ: «Ну, пора идти!» ​Онѣ​ мгновенно собрались и ушли, а черезъ полчаса, не болѣе, пришло Г. П. У., ища его, но Господь его укрылъ...

Прошло три мѣсяца, нѣмцы уже были въ Можайскѣ, когда опять легкій стукъ въ окно и та же монахиня Н. пришла ко мнѣ со словами: «Отецъ Серафимъ въ ​Боровскѣ​, который сутки былъ занятъ нѣмцами (40 верстъ отъ Москвы), прислалъ меня къ Вамъ передать свое благословеніе и велѣлъ открыть Вамъ, что онъ—тотъ Сережа, которому поклонился іеромонахъ старецъ А. (въ Оптиной Пустъ.)».

***

Вотъ поясненіе этого тайнаго старца изъ книги С. А. ​Нилуса​ «На Берегу Божіей Рѣки», глава «Пустите дѣтей приходить ко Мнѣ» (изъ Оптинскаго Дневника С. ​Нилуса)​

«Сегодня уѣхала изъ Оптиной новая наша знакомая, за короткое время ​ея​ пребыванія въ обители ставшая намъ близкой, какъ сестра родная, ближе еще—какъ сестра по духу Христову. Назову ​её​ Вѣрой, по ​вѣрѣ​ ​ея​ великой. Въ началѣ января нынѣшняго года я получилъ изъ города Тамбова письмо, въ которомъ чья-то женская христіанская душа написала мнѣ нѣсколько теплыхъ словъ въ одобреніе моей дѣятельности на нивѣ Христовой.

25-го Мая стояли мы съ женой у обѣдни. Передъ Херувимской мимо нашего мѣста прошла какая-то дама, скромно одѣтая, и вела за руку мальчика ​лѣтъ​ пяти. Мы съ женой почему-то обратили на ​нее​ вниманіе. По окончаніи Литургіи, передъ началомъ Царскаго молебна, мы ​её​ вновь увидѣли, когда она мимо насъ прошла къ свѣчному ящику. Было замѣтно, что она «въ интересномъ положеніи», какъ говорили въ старину люди прежняго воспитанія. «Вотъ раба-то Божія!—подумалось мнѣ, —одинъ ​ея​ ребенокъ съ дѣтскихъ, а другой еще и въ утробной жизни—оба освящаются молитвами и святыми впечатлѣніями матери, —умница! Благослови ​её​ Господь и Матерь Божія!»

Въ эту минуту она подошла къ иконѣ Божіей Матери ​Скоропослушницы​, передъ которой мы обычно стоимъ въ ​Введенскомъ​ храмѣ, и стала передъ ней на колѣняхъ молиться. Я нечаянно увидѣлъ ​ея​ взглядъ, устремленный на икону. Что это былъ за взглядъ, что за ​вѣра​ излучалась изъ этого взгляда, какая любовь къ Богу, къ божественному, къ святынѣ! О, когда бы я такъ могъ молиться! «Матерь Божія!» —помолилось за ​нее​ мое ​сердце​, —«сотвори ей по ​вѣрѣ​ ​ея​!»

При выходѣ изъ храма сѣверными вратами, у иконы «​Споручницы​ грѣшныхъ» мы опять встрѣтили незнакомку. Въ рукахъ у ​нея​ была просфора. «Вы не Сергѣй ли Александровичъ ​Нилусъ​?» —обратилась она ко мнѣ съ застѣнчивой улыбкой. —«Да… съ кѣмъ имѣю честь?»

Оказалось, что это была та, которая мнѣ въ Январѣ писала изъ Тамбова (Серафима Николаевна ​Вишневская​). Это и была Вѣра съ 5‑лѣтнимъ сыномъ Сережей, которыхъ мы сегодня провожали изъ Оптиной. На этой христолюбивой парочкѣ стоитъ остановить свое вниманіе, воздать за любовь любовью, сохранить благодарной памятью ихъ чистый образъ, отсвѣчивающій ​зарями​ ​иного​ нездѣшняго ​свѣта​

«Сегодня, —сказала намъ Вѣра, —мы съ ​Сержикомъ​ ​поговимся​, чтобы завтра причаститься и ​пособороваться​, а послѣ соборованія позвольте навѣстить васъ. Теперь такъ отрадно и радостно найти людей по духу, такъ хочется отдохнуть отъ тягостныхъ мірскихъ впечатлѣній: не откажите намъ въ своемъ гостепріимствѣ!» И въ какую же намъ радость было это новое знакомство!..

Въ тотъ же день, когда у иконы «​Споручницы​ грѣшныхъ» мы познакомились съ Вѣрой, мы проходили съ женой мимо завѣтныхъ могилъ великихъ Оптинскихъ старцевъ и, по обычаю, зашли имъ поклониться. Входимъ въ часовенку надъ могилкой Старца Амвросія и застаемъ Вѣру и ​ея​ Сережу: Сережа выставилъ свои ручонки впередъ, ладошки кверху и говоритъ: «Батюшка Амвросій, благослови!».

Я едва удержалъ слезы… На другой день я заходилъ къ батюшкѣ О. Анатолію въ то время, когда онъ соборовалъ Вѣру съ ​ея​ мальчикомъ. Кромѣ нихъ соборовалось еще душъ 12 Божьихъ рабовъ разнаго званія и состоянія, собравшихся въ Оптину съ разныхъ концовъ Россіи. Надо было видѣть, съ какой серьезной сосредоточенной важностью 5-​ній​ ребенокъ относился къ таинству Елеосвященія! Вотъ такъ ​благодатныя​ матери отъ молока своего начинаютъ готовить душу дитяти къ Царству Небесному! Не такъ ли ​благочестивые​ бояре Кириллъ и Марія воспитывали душу того, кого Господь поставилъ свѣтильникомъ всея Россіи, столпомъ Православія, —Преподобнаго Сергія?..

«Когда я бываю беременна, — говорила намъ впослѣдствіи по этому поводу Вѣра, —я часто причащаюсь и молюсь тому Угоднику, чье имя мнѣ хотѣлось бы дать будущему своему ребенку, если онъ родится его пола. На четвертый день Рождества 1905 г. у меня скончался первенецъ мой, Николай, родившійся въ субботу на Пасхѣ 1900 года. Когда я его носила еще подъ сердцемъ, — я молилась дивному Святъ. Николаю, прося его принять подъ свое покровительство моего ребенка. Родился мальчикъ и былъ названъ въ честь Святителя. Вотъ этотъ, ​Сержикъ​, родился на первый день Рождества Христова, въ 1903 году. О ​немъ​ я молилась Преп. Сергію… Съ нимъ у меня произошло много страннаго по его рожденіи и, пожалуй, даже знаменательнаго. Родился онъ на 8-омъ мѣсяцѣ беременности. Крестины изъ-за его крестнаго пришлось отложить до Крещенія Господня. И съ именемъ его у меня произошло тоже нѣчто необычное, чего съ другими моими дѣтьми не бывало. Молилась я о ​немъ​ Преп. Сергію, а при молитвѣ, когда меня батюшка спросилъ, какое бы я желала дать ребенку имя, у меня мысли раздвоились, и я отвѣтила: «Скажу при крещеніи».

А произошло это оттого, что въ томъ году состоялось прославленіе св. мощей преп. Серафима, которому я всегда очень вѣровала. Къ могилкѣ его я еще дѣвушкой ходила пѣшкомъ въ Саровъ изъ своего города. А тутъ еще и первое движеніе ребенка я почувствовала въ себѣ, какъ разъ во время Всенощной подъ 19-​ое​ іюля. И было мнѣ ​всё​ это въ недоумѣніе, и не знала я, какъ быть: назвать ли его Сергіемъ, какъ ранѣе хотѣла, или же Серафимомъ? Стала я молиться, чтобы Господь открылъ мнѣ Свою волю: и въ ночь подъ Крещеніе, когда были назначены крестины, я увидѣла сонъ, что, будто, я съ моимъ новорожденнымъ поѣхала въ Троицѣ-Сергіеву Лавру. Изъ этого я поняла, что Господу угодно дать моему мальчику имя преп. Сергія. Это меня успокоило, ​тѣмъ​ болѣе, что и батюшка Преп. Серафимъ очень любилъ великаго этого Угодника Божія, и съ его ​иконочкой​ и самъ-то былъ во гробъ положенъ…»

Я внималъ этимъ милымъ рѣчамъ, журчащимъ тихимъ ручейкомъ живой воды святой дѣтской ​вѣры​, и въ ​сердцѣ​ моемъ стучались глаголы великаго обѣтованія Господня святой Его Церкви: «И врата адова не одолѣютъ ​её​!». Не одолѣютъ! Истинно, не одолѣютъ, если даже и въ такое, какъ наше, время у Церкви Божіей могутъ быть еще ​подобныя​ чада.

«Вамъ понравился мой ​Сержикъ​? Что бы сказали Вы, если бы видѣли моего покойнаго Колю! Тотъ еще и на землѣ былъ уже небожитель… Уложила я какъ-то ​Колюсика​ своего спать вмѣстѣ съ дѣтишками. Было около восьми часовъ вечера. Слышу, зоветъ онъ меня изъ спальни. «Что тебѣ, дѣточка?» —спрашиваю. А онъ сидитъ въ своей кроваткѣ и восторженно мнѣ шепчетъ: «Мамочка моя, мамочка! Посмотри-ка, сколько тутъ Ангеловъ». —«Что ты, » — говорю, —«​Колюсикъ​! Гдѣ ты ихъ видишь?» А у самой ​сердце​ такъ ходуномъ и ходитъ. «Да всюду, — шепчетъ, —мамочка, ​они​ кругомъ летаютъ… ​Они​ мнѣ сейчасъ головку помазали. Я ощупала головку: темечко мокрое, а вся головка сухая. Подумала, не бредитъ ли ребенокъ? Нѣтъ! жару нѣтъ, глазенки ​спокойные​, ​радостные​, но не ​лихорадочные​: здоровенькій, веселехонькій, улыбается… Попробовала головки другихъ дѣтей—у всѣхъ сухонькіе, и спятъ себѣ дѣтки, не просыпаются.

«​Колюсикъ​ и смерть свою мнѣ предсказалъ», — продолжала Вѣра, —«умеръ онъ на четвертый день Рождества Христова, а о своей смерти сказалъ мнѣ въ сентябрѣ. Подошелъ ко мнѣ какъ-то разъ мой мальчикъ да и говоритъ ни съ того ни съ сего: «Мамочка! Я скоро отъ Васъ уйду». —«Куда, » —спрашиваю, —«дѣточка?» —«Къ Богу». —«Какъ же это будетъ? Кто тебѣ сказалъ объ этомъ?» —«Я умру, мамочка!—сказалъ онъ, ласкаясь ко мнѣ, —только вы, пожалуйста, не плачьте: я буду съ Ангелами, и мнѣ тамъ очень хорошо будетъ». ​Сердце​ мое упало, но я сейчасъ же себя успокоила: можно ли, молъ, придавать такое значеніе словамъ ребенка?! Но нѣтъ! Прошло немного времени, мой ​Колюсикъ​ опять среди игры ни съ того ни съ сего подходитъ, смотрю, ко мнѣ и опять заводитъ ​рѣчь​ о своей смерти, уговаривая меня не плакать, когда онъ умретъ… «Мнѣ тамъ будетъ такъ хорошо, такъ хорошо, дорогая моя мамочка — ​всё​ твердилъ, утѣшая меня, мой мальчикъ. И сколько я ни спрашивала его, откуда у него такіе мысли и кто ему сказалъ объ этомъ, онъ мнѣ отвѣта не далъ, какъ-то особенно искусно уклоняясь отъ этихъ вопросовъ…

Прошло три мѣсяца, исполнилось и второе слово моего Коли: за нимъ въ обители Царя ​Небеснаго​ слѣдомъ ушелъ къ Богу и его крестный»...

Пошелъ я провожать Вѣру съ ​ея​ ​Сержикомъ​ черезъ нашъ садъ по направленію къ монастырской больницѣ. Это было въ день ихъ отъѣзда изъ Оптиной. Смотрю: идетъ къ намъ навстрѣчу одинъ изъ наиболѣе почетныхъ нашихъ старцевъ, ​отецъ​ А., живущій на покоѣ въ больницѣ. Подошли мы подъ его благословеніе, протянулъ и ​Сержикъ​ свои ручонки… «Благослови», —говоритъ, — «батюшка!» А тотъ самъ взялъ да ​низехонько​, касаясь старческой своей рукой земли, и поклонился въ поясъ ​Сержику​… «Нѣтъ», — возразилъ старецъ, —«ты самъ сперва благослови!» И къ общему удивленію, ребенокъ началъ складывать свою ручку въ ИМЕНОСЛОВНОЕ перстосложеніе и іерейскимъ благословеніемъ благословилъ старца. Что-то выйдетъ изъ этого мальчика»?".

Прим.: Всегда были у Бога ​вѣрные​, но и предателей, и отступниковъ всегда хватало. Были ​святые​ - и до конца дней останутся. Пусть и малое число. НЕ мы ​обычные​ люди по гордости судимъ измѣнниковъ Іудъ, а ​Божественныя​ слова Христова Ученія... Слово Божіе ​неложно​ и всегда исполняется. Писанія, Апостолы и Св. Отцы намъ даны, чтобы насъ научить различать зло отъ добра и не попасться въ лапы враговъ истины.