Монахиня Сергія о ГУЛАГѣ

 

"Въ 1937 году снова начались аресты. Забирали всѣхъ подрядъ, не только тамъ іеромонаховъ или вѣрующихъ забирали, а всякихъ, какихъ попало. О, какіе были жуткіе аресты! Владыку Веніамина сначала арестовали. Сколько ужъ прошло времени, не знаю, насъ арестовали: меня, его брата іерея Михаила Троицкаго, монахиню Филарету, у которой владыка жилъ, старушечку Наталью Павловну, изъ Уфы она была, уважала очень владыку, за нимъ ѣздила. А вотъ была со мной одна инокиня, жили въ одной комнатѣ, она осталась, а меня арестовали.


Судили въ Ульяновскѣ. Въ первомъ полугодіи 1937 года давали по 5 ​лѣтъ​ ​всѣмъ​, а во второмъ полугодіи, а меня въ декабрѣ судили, уже по 10 ​лѣтъ​. Въ тюрьмѣ били сильно, черезъ стѣнку слышно было, какъ били, и какъ кричали люди.


Какъ-то послѣ допроса встрѣтила въ коридорѣ отца Михаила, брата владыки. Онъ былъ ​весь​ избитъ, черный, глаза заплыли: «Рипсиміюшка, ты же знаешь, я ни въ ​чёмъ​ не виноватъ».


Потомъ его этапомъ отправили въ Архангельскъ, и онъ умеръ въ дорогѣ. Съ нимъ была матушка Филарета. И старушка наша не выдержала, умерла на пересылкѣ въ ​Сызраньской​ тюрьмѣ. Послѣ суда погнали и меня на этапъ. Я еле шла, — силъ нѣтъ, а чуть отстанешь, собаки хватаютъ за ноги. Потомъ привезли куда-то.


Тайга. Свердловская область, ​Серовскій​ районъ, станція ​Сосьва​. Дальше не было пути, поѣзда не ходили, была сплошная тайга. И вотъ сюда всѣхъ на лѣсоповалъ присылали. Лагерь большой былъ, рядомъ ​село​, гдѣ жило начальство Севураллага. Въ Лагерѣ нашъ этапъ былъ первымъ, за кѣмъ привозили еще людей. Заставляли насъ пни корчевать — это для всѣхъ была непосильная работа, потому что отъ недоѣданія ни у кого силъ не было. Меня поставили сучки обрубать, а я вѣдь и топоръ никогда въ рукахъ не держала. Рублю-рублю, а сучья ​всё​ на мѣстѣ. Руку себѣ чуть не отрубила тогда. Послѣ этого меня отправили въ столовую посуду мыть. Видѣла, какъ люди страдаютъ, бѣдненькіе: супчикъ съ ​крупочкой​ какой-нибудь дадутъ имъ, такъ ​они​ выпьютъ этотъ супчикъ ​весь​, а потомъ каждую ​крупиночку​ собираютъ въ ротъ. Я ужъ тамъ про себя-то забывала — мнѣ людей было очень жалко.


​Поджила​ рука, отправили меня на ​скатку​ бревенъ. Тамъ со мной уже сердечный приступъ случился. Работала, и вдругъ ноги подкосились, дышать стало нечѣмъ. Прислонили меня къ дереву, а вечеромъ принесли на носилкахъ въ баракъ. А тамъ сразу въ лазаретъ. Я долго болѣла. Помню, одинъ разъ ​сердце​ отказало совсѣмъ: ​всё​ слышу, а глаза открыть не могу, и дыханія почти нѣтъ. Слышу, говорятъ рядомъ: «Умерла». Но Господь сохранилъ и въ этотъ разъ. Потомъ четыре съ половиной года я медсестрой работала, я знакома была немного съ медициной. И косить-то насъ посылали, а я и косу-то не умѣла держать. Такъ тамъ умѣешь – не умѣешь, давай, работай.


Конечная моя, что ли, остановка: послѣ лѣченія по наряду меня взяли въ швейный цехъ, — нашли, что я портниха. Къ тому времени я уже инвалидность въ Лагерѣ получила, и на ​общія​ работы меня не посылали. Работала въ цехѣ закройщицей, денегъ не давали, конечно, нисколько, но за кусокъ хлѣба цѣнилась наша работа. Вотъ здѣсь я и кончила ​весь​ срокъ. Въ сорокъ седьмомъ году въ декабрѣ мѣсяцѣ освободилась. Ѣхали обратно долго, восемь сутокъ, я, помню, до того изнемогла, что больше не могла уже. На вокзалѣ легла около стѣнки, вытянулась, такъ и уснула — ​всё​ на ​свѣтѣ​ забыла. Часа два-три, навѣрное, я спала, на вокзалѣ, на полу у двери. А тамъ былъ какой-то старичокъ, священникъ, тоже ѣхалъ съ нами, потомъ былъ еще дядечка изъ другого Лагпункта, бухгалтеръ. Я когда проснулась, ​они​ говорятъ: «А мы васъ караулили. Какъ вы спали хорошо…»


Прим.: Совки въ голосъ кричатъ: ВЫВСЕВРЕТЕ, не было ни Лагерей, ни репрессій, ни голодомора, ни гоненій на Церковь, ни страданій, ни мукъ милліоновъ душъ. А исторій на эту тему ​море​ и два океана. ДЕСЯТЬ ​ЛѢТЪ​ выкладываю, а конца края имъ нѣтъ, этимъ исторіямъ о "прекрасной жизни" въ благостномъ первомъ въ ​мірѣ​ пролетарскомъ государствѣ. Совкамъ съ дѣтскаго садика создали прекрасную однобокую картинку въ которую ​они​ вѣруютъ... а всё что внѣ ​ее​... для нихъ просто не существуетъ... ​Они​ не хотятъ вѣрить въ правду ибо возлюбили ложь.


Вотъ такъ и выходитъ у насъ: ​могильные​ холмы съ цифрами ​есть​, ​кости​ ​есть​, вышки съ проволокой остались по мѣстамъ, горькіе воспоминанія вопіютъ, остатки Лагерей обдуваются сѣверными вѣтрами и родственники даже у кое кого остались изъ уничтоженныхъ...а памяти нѣту... Не было ничего и точка! 


Комментариев нет

Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.

Технологии Blogger.