Владиміръ Солоухинъ — "Читая Ленина"

 

«Хлѣбная монополія, хлѣбная карточка, всеобщая трудовая повинность является въ рукахъ пролетарскаго государства, въ рукахъ полновластныхъ совѣтовъ самымъ могучимъ средствомъ учета и контроля… Это средство контроля и принужденія къ труду посильнѣе законовъ Конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только ​сламывала​ активное сопротивленіе, намъ этого мало...

Намъ этого мало. Намъ надо не только запугать капиталистовъ въ томъ смыслѣ, чтобы чувствовали всесиліе пролетарскаго государства и забыли думать объ активномъ сопротивленіи ему. Намъ надо сломать и пассивное, ​несомнѣнно​ еще болѣе опасное и вредное сопротивленіе. Намъ надо не только сломать какое бы то ни было сопротивленіе. Намъ надо заставить работать въ новыхъ организаціонныхъ государственныхъ рамкахъ.

И мы имѣемъ средство для этого… Это средство — хлѣбная монополія, хлѣбная карточка, всеобщая трудовая повинность».

Значитъ, схема ясна. Сосредоточить въ своихъ рукахъ ​весь​ хлѣбъ, ​всѣ​ продукты (учетъ), a затѣмъ распредѣлять ​эти​ продукты такъ, чтобы за хлѣбную карточку человѣкъ, оголодавшій и униженный голодомъ, пошелъ бы работать на Совѣтскую власть и вообще дѣлалъ ​всё​, что прикажутъ... Геніально и просто, какъ ​всё​ у Ленина. Разница съ послѣдующей статьей «​Очередныя​ задачи Совѣтской власти» состоитъ въ томъ, что въ первомъ случаѣ (до взятія власти, когда только еще мечталось) дѣлался упоръ на то, что путемъ голода (путемъ учета и распредѣленія) будутъ принуждать работать богатыхъ, чье сопротивленіе ​якобы​ надо сломить, а во второмъ случаѣ, когда власть уже была взята, зазвучали ​иныя​ нотки.

«Отъ трудовой повинности въ примѣненіи къ богатымъ власть должна будетъ перейти, а вѣрнѣе одновременно должна будетъ поставить на очередь задачу примѣненія соотвѣтствующихъ принциповъ къ большинству трудящихся рабочихъ и крестьянъ». Такъ что же осуществилось въ странѣ: власть рабочихъ и крестьянъ или всеобщая трудовая повинность для рабочихъ и крестьянъ? А если это такъ, то чья же власть? Дальнѣйшій абзацъ о трудовомъ народѣ въ связи съ трудовой повинностью для него поразилъ меня своимъ откровеніемъ.

«Для насъ не представляется безусловной необходимости въ томъ, чтобы регистрировать всѣхъ представителей трудового народа, чтобы услѣдить [!!!] за ихъ запасами денежныхъ знаковъ или за ихъ потребленіемъ, потому что ​всѣ​ условія жизни обрекаютъ громадное большинство этихъ разрядовъ населенія на необходимость трудиться и на невозможность скопить какіе бы то ни было запасы, кромѣ самыхъ скудныхъ. Поэтому задача возстановленія трудовой повинности въ этихъ областяхъ превращается въ задачу установленія трудовой дисциплины».

Значитъ, дѣйствительно, съ рабочими проще, ​чѣмъ​ съ богатыми. У богатыхъ сначала надо отнять запасы, а потомъ ужъ можно ихъ морить голодомъ. У трудящихся же никакихъ запасовъ нѣтъ, отсиживаться имъ не съ ​чѣмъ​, надо идти трудиться, исполнять трудовую повинность, хотя и ​опричъ​ души, потому что подчеркнутый насильственный характеръ будущаго труда при совѣтской власти ​рабочіе​ почувствовали съ первыхъ дней. Признаетъ это и Владиміръ Ильичъ.

«Цѣлый рядъ случаевъ полнаго упадка настроенія и полнаго упадка всякой организованности былъ совершенно ​неизбѣженъ​. Требовать въ этомъ отношеніи быстраго перехода или надѣяться на то, что перемѣны въ этомъ отношеніи можно достигнуть нѣсколькими декретами, было бы столь же ​нелѣпо​, какъ если бы призывами пытались придать бодрость духа и трудоспособность человѣку, котораго избили до полусмерти». Неправда ли — откровенно! Значитъ, призывами трудоспособность не вернешь. А ​чѣмъ​ же?

«Для учета производительности и для соблюденія учета необходимо устроить ​промышленные​ суды».

Это уже что-то новое! Этого не знали, конечно, при проклятомъ Царскомъ режимѣ. Если бы при Царѣ ввели вдругъ на заводахъ ​промышленные​ суды, представляю себѣ, на какихъ ​фальцетахъ​ завопили бы объ этомъ друзья пролетаріата и ​всѣ​ вообще революціонеры. А какъ бы ​они​ завопили, если бы, ну, ​Столыпинъ​, скажемъ, выступилъ со слѣдующей тирадой… Но выступилъ съ ней, увы, не ​Столыпинъ​, а Ленинъ, когда власть находилась уже у него въ рукахъ. Читайте:

«Что же касается карательныхъ ​мѣръ​ за не соблюденіе трудовой дисциплины, то ​онѣ​ должны быть строже. Необходимо карать вплоть до тюремнаго заключенія. Увольненіе съ завода также можетъ примѣняться, но характеръ его совершенно измѣняется. При капиталистическомъ строѣ увольненіе было нарушеніемъ гражданской сдѣлки. Теперь же при нарушеніи трудовой дисциплины, особенно при введеніи трудовой повинности, совершается уже уголовное преступленіе и за это должна быть наложена опредѣленная кара».

Вотъ такъ. Тамъ, гдѣ при Царѣ-батюшкѣ можно просто уволить (а сколько воплей, а то и забастовокъ было по этому поводу), теперь одного увольненія мало. Теперь — тюрьма. Что и наблюдали мы въ исполненіе ленинскихъ завѣтовъ, особенно въ ​предвоенные​ годы, когда за двадцатиминутное опозданіе на работу люди уходили въ лагеря и тамъ гибли". 

Прим.: Вотъ и сравнивай теперь еврейскій соціализмъ съ русскимъ Царизмомъ, что лучше?

У Ленина о власти сказано такъ: «Диктатура пролетаріата есть власть осуществляемая партіей (понимай: кремлевскимъ синедріономъ – прим.), опирающейся на насиліе и не связанной никакими законами» («Прол. рев. и ренегатъ Каутскій»).