(Жизнеописания и Документы),
В
многих отношениях позиция митрополита Иосифа, (выраженная им в
материалах следственных дел), полностью совпадала с позицией патр.
Тихона. Митрополит Иосиф, как и патр. Тихон, пытался найти для Церкви
хоть какое-то положение status vivendi в безбожном государстве [???].
И даже заявления владыки Иосифа о том, что "он никогда не был
сознательным врагом Советской власти" (и это после стольких убийств
русских людей и Помазанника Божия Царя? - прим.), что "готов доказать
свою лояльность" и т. п., напоминают подобные же заявления Патриарха
1923 года.
Вот, например, заявление митр. Иосифа П. на допросе 5
октября 1930 года: «Я отметаю все антисоветское и каюсь в своих ошибках,
от которых, повторяю, так трудно всякому уберечься. Я готов на все, что
нужно, в пределах возможного, для восстановления доверия ко мне власти и
для доказательства моей лояльности к ней».
Это заявление тоже может
вызвать смущение, подобно заявлениям патриарха. Однако митр. Иосиф, идя
на определенные уступки, как и патр. Тихон, не погрешал против Церковной
правды (??? - прим.) и не переступал границу политической лояльности. В
приведенном заявлении владыка Иосиф говорил, что готов на все «в
пределах возможного». А это «возможное» для него ограничивалось рамками
дозволенного Церковным преданием. Заявляя, что он никакого отношения к
политике не имеет и не позволит использования своего
имени ни в чем «контрреволюционном» и «противосоветском», владыка твердо добавлял:
«Но
и совестью своей торговать не намерен, и всякую попытку использовать
свои силы вопреки декрету о невмешательстве в дела чисто церковные и
духовные — встречу отпором, ничуть не боясь погрешить этим против власти
гражданской, если только она верна своим же собственным Декретам и духу
своих постановлений о свободе веры и совести каждого».
Напоминая
представителям власти о декретах Советской власти, владыка выражал
«недоумение» по поводу преследования антисергианской оппозиции:
«Ведь
у нас есть столь красивые (но ужели лживые?) Декреты о свободе совести,
об отделении Церкви от государства, о свободе всякого вероисповедания, о
невмешательстве в чисто церковные дела, о запрещении поддерживать одну
религиозную организацию в ущерб другой. И если законы пишутся для того,
чтобы их исполнять, то не там ли настоящая контр-революция, где эти
революционные законы не исполняются, и этим самым они только роняются,
уподобляясь "филькиным грамотам"?
Если закон о запрещении
поддерживать одну какую-либо религиозную ориентацию в ущерб другой не
есть такая филькина грамота, то я не вижу препятствий для введения в
безвредное для государство русло и этой новой антисергианской, но отнюдь
не антигосударственной ориентации».
Это было умно и тонко
предъявлено власти. Это была своего рода церковная ДИПЛОМАТИЯ, попытка
достигнуть какого-то соглашения с явным врагом - договориться с
Советской властью на основании ею же провозглашенных законов
(договориться по сути с Дьяволом, что есть прелесть бесовская - прим.),
соблюдение которых могло обезпечить Церкви вполне сносное существование.
Именно к ним и апеллировал митр. Иосиф Петровых.
Другое дело, что
провозгласившие их власти на практике вовсе не собирались их соблюдать.
Все «красивые» Советские декреты и законы на деле являлись полной
фикцией и для насквозь пропитанной ложью власти служили лишь
цивилизованным прикрытием ее жесточайших гонений на Церковь. Очевидно,
что митр. Иосиф это понимал. Однажды, еще во время пребывания в ссылке в
Николо-Моденском монастыре, после очередного вызова в ОГПУ, на
требование изложить свое отношение к современным событиям владыка в
сердцах написал:
«Толковать с вами — самое безполезное и безнадежное
дело. Мы никогда не столкуемся. Вы никогда не сделаете того, чего я
хочу. Я никогда не сделаю того, что вам нужно. Вам нужно уничтожение
Христа, мне — его процветание... По-вашему, мы мракобесы, по-нашему, вы
настоящие "сыны тьмы и лжи". Вам доставляет удовольствие издеваться над
религией и верующими, таскать по тюрьмам и гонять по ссылкам ее
служителей. Нам кажутся величайшей дикостью, позором из позоров ХХ века
ваши насилия над свободой совести и религиозными убеждениями
человечества».
Позднее эта рукопись была предъявлена митрополиту
на допросе, и ему пришлось выражать «искреннее и глубокое сожаление» по
поводу изложенных в ней мыслей и объяснять, что он сразу ее не уничтожил
лишь потому, что «эта рукопись в суматохе куда-то завалялась». Но
очевидно, что именно эта «завалявшаяся» рукопись, а не запротоколи-
рованные на допросах показания, выражала сокровенные мысли митрополита и
его истинное отношение к безбожной власти.
М. БРАТОНЕЖ МИТР. ИОСИФ ПЕТРОВЫХ
Свящисповедник. ДИМИТРИЙ архиеп. ГДОВСКИЙ.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Как всё это "исповедание" не соотносится с Церковным Учением. Просто ужас. Святые всегда смело в глаза обличали Царей, Областеначальников, правителей и Игемонов, а здесь извинения, реверансы и лояльность, и главное лукавое введение нового понятия Политика. Дескать протестовать против резни православных тысячами, (под видом политической борьбы с инакомыслием) есть "совать нос в политику". И чего своей лояльностью к "коллективному антихристу" добились эти владыки февралисты?
Св. новомученик Михаил Новоселов писал (и кстати от лица немалого числа архиереев тайной Церкви):
«Не
пришел ли уже этот предсказанный Преподобным Серафимом гнев Божiй на
нашу iерархiю, а вместе с нею и на всю нашу русскую Церковь за
«уклоненiе от чистоты Православiя»? Не за хулу ли на страшное имя Божiе
iерархiя наша несет тяжелые удары, начиная от первых дней Революцiи? Не
эта ли хула является причиной того безсилiя, того, как бы параличного
состоянiя, в котором находятся наши правящiе iерархи, сами сознающiеся в
этой параличности, хотя и не сознающiе, кажется, причины ее?»
Комментарии
Отправить комментарий