А вы боитесь какой то жалкой вакцинации

 

«…Речь  прежде всего о Крыме, куда Розалию Залкинд (Демон, Землячка) отправили  наводить новый порядок в качестве секретаря обкома партии. После её  появления Чёрное море у берегов покраснело от крови расстрелянных.  «Бойня шла мeсяцами. Смертоносное таканье пулемёта слышалось до утра...  В первую же ночь в Симферополе расстреляли 1800 чел., в Феодосии - 420,  в Керчи - 1300 и т. д.», - писал историк Сергей Мельгунов, сам  переживший Октябрьскую революцию, в работе «Красный террор в России.  1918-1923 гг.».
Пулемёты в Крыму работали не переставая, пока  товарищ Демон не скомандовала: «Жаль на них патронов. Топить. И всё».  Приговорённых к казни собирали на баржу, привязывали к ногам камни и  сбрасывали в море. Часто это делалось на глазах у жён и маленьких детей,  которые стояли на берегу на коленях и молили о пощаде. Но как сказал  нарком просвещения Луначарский: «Долой любовь к ближнему! Мы должны  научиться ненависти». Потом рыбаки, выходившие на лов, видели, как в  воде стоит армия мертвецов.
Розалия не только давала отмашку на  уничтожение людей, но и активно принимала участие в казнях. Носилась в  комиссарской кожанке с маузером на боку из города в город, из посёлка в  посёлок - «фурия красного террора», как назвал её Александр Солженицын.  Ряд подчинённых Землячки, глядя на её садизм, пытались достучаться до  Кремля: расстреливают всех подряд - врачей, учителей, медсестёр, больных  в госпиталях, рыбаков, рабочих порта, бывших гимназистов, священников. В  городах Крыма на фонарях, деревьях в парках и даже памятниках висели  трупы. А вот прохожих не было - прятались. В пригородах трупы  расстрелянных лежали слегка присыпанные землёй. Многих хоронили заживо.  По ночам недобитые подползали к жилым домам и стонали.
У Мельгунова  есть показания свидетелей, которые видели расстрелянных женщин с  грудными детьми. Но Ленин не думал прекращать вакханалию Землячки, ведь  она воплощала в жизнь его слова о диктатуре, которая «есть власть,  опирающаяся на насилие и не связанная никакими законами». В инструкциях  по террору Ленин писал: «ищите людей потвёрже».
Однако правда о  крымской трагедии вскроется в тех же ¬20-х гг. не только благодаря труду  историка Мельгунова, но и произведению большого русского писателя Ивана  Шмелёва «Солнце мёртвых». Единственный сын Шмелёва Сергей стал одной из  жертв карательных акций в Крыму. Выясняя, как погиб сын и где закопано  тело, писатель обратился к уполномоченному ВЧК Реденсу, на что тот  ответил: «Чего вы хотите? Тут, в Крыму, такая каша!..» Шмелёв пережил в  Крыму и красный террор, и страшный голод - спецотряды заходили в дома,  забирая запасы еды и одежду, снимая с людей последнее. Сосед Шмелёва  пришёл к нему босым и в брюках в розочку - сшил из фартуков: из его дома  вынесли даже старые кухаркины юбки.
Оголодавшие люди с трудом  передвигались, дети искали кости околевших лошадей и глодали их, как  собаки. «Неужели чтобы сделать человека счастливым, для этого надо  начать с человеческих боен?.. Эх, Россия! Соблазнили Тебя - какими  чарами? Споили каким вином?!» - сокрушался писатель.
О «Солнце  мёртвых» немецкий писатель Томас Манн сказал: «Прочтите это, если у вас  хватит смелости». В книге обезумевший от голода доктор-химик создаёт  свою собственную систему подсчёта количества жертв в тоннах  человеческого мяса: «Только в одном Крыму, за какие-нибудь три месяца! -  человечьего мяса, расстрелянного без суда, без суда! - восемь тысяч  вагонов, девять тысяч вагонов! Поездов триста! Десять тысяч тонн свежего  человечьего мяса, мо-ло-до-го мяса! Сто двадцать тысяч го-лов!  че-ло-ве-ческих!!» Цифра 120 тысяч жертв террора в Крыму упоминается и в  исторических исследованиях…»