Всегда и во всемъ двойственность "союзниковъ"
"Сѣверо-Западная армія существовала безъ тыла, полностью зависѣла отъ эстонцевъ и ихъ западныхъ покровителей. Бѣлогвардейцы подвергались постоянной травлѣ и униженіямъ. Напримѣръ, вагонъ самого Юденича, ѣхавшаго въ Таллинъ на совѣщаніе съ англичанами, отцѣпляли отъ поѣзда по прихоти станціоннаго коменданта.
А въ августѣ въ отсутствіе Юденича генералъ Гоффъ и его помощникъ Маршъ собрали въ Таллинѣ русскихъ общественныхъ дѣятелей, промышленниковъ, и потребовали отъ нихъ тутъ же, не выходя изъ комнаты, сформировать “демократическое правительство”. Былъ заранѣе готовъ и списокъ министровъ. Причемъ первое, что должно было сдѣлать “правительство” – “признать абсолютную независимость” Эстоніи. На всё про всё давалось 40 минутъ. Въ противномъ случаѣ, какъ грозили англичане, “мы будемъ васъ бросать”, и армія не получитъ ни одной винтовки и пары сапогъ. Юденичъ, находившійся въ Нарвѣ, прислалъ телеграмму, чтобы безъ него не принималось кардинальныхъ рѣшеній. А дѣятели, собранные въ “правительство”, засомнѣвались, согласится ли Юденичъ съ одностороннимъ признаніемъ Эстоніи, безъ какихъ-либо взаимныхъ обязательствъ. Гоффъ и Маршъ отвѣтили, что на этотъ случай “у насъ готовъ другой главнокомандующій”. О телеграммѣ Юденича выразились, что она “слишкомъ автократична, она пришлась намъ не по вкусу”.
У Сѣверо-Западнаго “правительства”, сформированнаго столь необычнымъ способомъ, не было выбора. Оно выполнило всѣ требованія. Англичане по-своему оцѣнили вынужденное послушаніе. Всё же прислали пароходы съ грузами для арміи. Кстати, объемъ этой помощи впослѣдствіи преувеличивался совѣтскими источниками, чтобы объяснить свои пораженія. На самомъ же дѣлѣ, союзники прислали всякій хламъ, оставшійся отъ Міровой войны. Изъ танковъ, отгруженныхъ Юденичу, оказался исправенъ только одинъ, изъ аэроплановъ – ни одного. Но всё равно, армія хоть смогла одѣться, обуться, зарядить винтовки и орудія. И воспрянула духомъ, снова обрѣтая боеспособность. Изъ Латвіи прибыли части Ливена - 3,5 тыс. солдатъ и офицеровъ, прекрасно вооруженныхъ и закаленныхъ въ побѣдныхъ бояхъ. Численность войскъ Юденича достигла 15-20 тысячъ человѣкъ.
28 сентября они перешли въ наступленіе. 7-ю и 15-ю красныя арміи опрокинули. Побѣдно вступили въ Ямбургъ, взяли Лугу. А 10 октября, перегруппировавъ силы, Юденичъ нанесъ основной ударъ, на Петроградъ. Деморализованные большевики удирали, сдавая городъ за городомъ. Пали Гатчина, Павловскъ, Красное Село, Царское Село, Лигово. Большевики разрабатывали планы уличныхъ боевъ, строили баррикады. Начали эвакуацію города, вывозя по 100 вагоновъ съ сутки. Хотя многіе считали это безсмысленнымъ. Были увѣрены, что паденіе Петрограда вызоветъ развалъ, возстаніе и крушеніе самой Совѣтской власти. Среди большевиковъ царила паника. Готовились уходить въ подпольѣ, удирать за границу…
Для спасенія положенія въ Питеръ примчался Троцкій. Порядокъ онъ наводилъ драконовскими мѣрами. Въ частяхъ, бѣжавшихъ съ поля боя, устраивалъ «децимаціи» - разстрѣливалъ каждаго десятаго. Провелъ массовую мобилизацію въ армію, подгребая въ нея рабочихъ, “совслужащихъ” и даже “буржуевъ”. Такихъ ополченцевъ вооружали пиками, полицейскими шашками, а то и ничѣмъ. А за спиной ставили пулеметы и гнали въ атаки. Это оборачивалось дикими бойнями, на Пулковскихъ высотахъ полегло 10 тыс. мобилизованныхъ. Но достигался выигрышъ времени, чтобы перебросить соединенія изъ другихъ областей Россіи.
Вообще про поѣздъ Троцкаго въ гражданскую войну ходили легенды – тамъ, гдѣ онъ появлялся, положеніе выправлялось, пораженія смѣнялись побѣдами. Объясняли это тѣмъ, что съ наркомомъ разъѣзжалъ штабъ опытнѣйшихъ военныхъ спеціалистовъ, поѣздъ и самъ могъ поддержать бой личной “гвардіей” Троцкаго, тяжелыми морскими орудіями. Хотя на немъ имѣлось вооруженіе, куда болѣе опасное, чѣмъ пушки. Мощная радіостанція, позволявшая связываться даже со станціями Англіи, Франціи, Испаніи.
И можно выявить нѣкую загадочную (или не совсѣмъ загадочную?) закономѣрность. Когда краснымъ приходилось туго, и Левъ Давидовичъ прибывалъ выправлять ситуацію, по “совпаденіямъ” начинались неполадки въ бѣлыхъ тылахъ! Причемъ неполадки были такъ или иначе связаны съ иностранными державами. А Левъ Давидовичъ – опять же, по “совпаденію”, всегда очень умѣло пользовался затрудненіями, возникшими у противника. Такъ было и въ октябрѣ 1919 г. подъ Петроградомъ.
По соглашеніямъ, которыя Юденичъ сумѣлъ достичь съ союзниками и эстонцами, бѣлыя войска наносили главный ударъ. А второстепенные участки на флангахъ занимали эстонскія части. На эстонцевъ возлагались и переговоры съ гарнизономъ форта «Красная Горка». Тамъ солдаты и командиры опять проявляли колебанія, выражали готовность перейти на сторону бѣлыхъ. Приморскій же флангъ долженъ былъ прикрывать англійскій флотъ. Но никакихъ переговоровъ съ Красной Горкой эстонцы даже не начали. Мало того, въ рѣшающій моментъ эстонскихъ частей на фронтѣ вообще не оказалось. Онѣ ушли! Бросили позиціи. Не появились и британскіе корабли. Они получили вдругъ другой приказъ, и вся англійская эскадра, находившаяся на Балтикѣ, удалилась въ Ригу.
А Троцкій съ поразительной “прозорливостью” направилъ прибывающія свѣжія дивизіи именно на оголившіеся участки. Приказалъ высадить въ тылу Юденича морскіе десанты. Сѣверо-Западная армія очутилась почти въ полномъ окруженіи, стала пробиваться назадъ. А причину случившагося эстонцы не сочли нужнымъ скрывать. Таллинское правительство заявляло: “Было бы непростительной глупостью со стороны эстонскаго народа, если бы онъ сдѣлалъ это” (т.е. помогъ бѣлогвардейцамъ побѣдить). Въ меморандумѣ отъ 16 декабря 1919 г. эстонскій премьеръ-министръ Тениссонъ и министръ иностранныхъ дѣлъ Биркъ проговорились: “... Два мѣсяца тому назадъ Совѣтское правительство сдѣлало эстонскому правительству мирное предложеніе, открыто заявляя, что готово признать самостоятельность Эстоніи и отказаться отъ всяческихъ наступательныхъ дѣйствій противъ нее”. Такимъ образомъ, какъ разъ въ октябрѣ, въ разгаръ боевъ за Петроградъ, начались закулисные переговоры.
Въ ноябрѣ-декабрѣ остатки арміи Юденича вмѣстѣ съ толпами гражданскихъ бѣженцевъ хлынули черезъ эстонскую границу. Но ихъ встрѣтили дикой злобой и репрессіями. Очевидецъ писалъ: “Русскихъ начали убивать на улицахъ, запирать въ тюрьмы и въ Концлагеря, вообще притѣснять всѣми способами. Съ бѣженцами изъ Петроградской губерніи, число коихъ было болѣе 10 тысячъ, обращались хуже, чѣмъ со скотомъ. Ихъ заставляли сутками лежать при трескучемъ морозѣ на шпалахъ желѣзной дороги. Масса дѣтей и женщинъ умерли. Всѣ переболѣли сыпнымъ тифомъ. Средствъ дезинфекціи не было. Врачи и сестры при такихъ условіяхъ также заражались и умирали. Вообще картина бѣдствія такова, что если бы это случилось съ армянами, а не съ русскими, то вся Европа содрогнулась бы отъ ужаса”. Зимой эстонцы держали людей за колючей проволокой подъ открытымъ небомъ. Не кормили.
А оффиціальный Таллинъ въ меморандумѣ отъ 16 декабря нагло заявлялъ: “Эстонскія военныя и гражданскія власти дѣлаютъ всё, что они считаютъ возможнымъ и нужнымъ дѣлать. Имъ совершенно невозможно снабжать русскія части... одеждой, такъ какъ Эстонское правительство не имѣетъ её въ достаточномъ количествѣ. Сверхъ того, Сѣверо-Западная армія была богато снабжена продовольствіемъ и обмундированіемъ... Принимая во вниманіе свой малый запасъ продовольствія, Эстонское правительство не можетъ допустить, чтобы столь большія массы кормились, не давая въ обмѣнъ своей работы...” Подъ этимъ поводомъ интернированныхъ гоняли на лѣсоповалъ, строительство дорогъ и другія каторжныя работы. Тысячи людей погибли.
Всё это происходило при полномъ попустительствѣ Антанты. А Троцкій за оказанныя услуги щедро расплатился. 5 декабря съ Эстоніей было заключено перемиріе, а 2 февраля – Тартусскій договоръ, по которому эстонцамъ въ придачу къ ихъ національной территоріи отдали 1 тысячу кв.км русскихъ земель.
ВЪ БЛАГОДАРНОСТЬ РУССКИМЪ
Къ счастью, для меня, я не пережилъ всей тяжести униженія нашей арміи, происшедшаго не столько отъ причинъ, зависящихъ отъ насъ, сколько отъ ряда мѣръ, предпринятыхъ эстонскимъ правительствомъ. Наши союзники англичане («Антантины сыны», какъ ихъ стали называть въ Арміи) молча смотрѣли на это организованное истребленіе русскихъ Бѣлыхъ полковъ и пальцемъ не пошевелили, чтобы какъ-нибудь помочь намъ. Люди какъ мухи гибли отъ болѣзней – достаточно сказать, что количество больныхъ достигало 16 000 человѣкъ, когда въ арміи числилось немногимъ больше 20-25 тысячъ человѣкъ. Эстонія считала, что роль Русской Бѣлой Арміи уже окончена. Послѣ того, что наши Бѣлые полки помогли изгнать большевиковъ изъ предѣловъ Эстоніи зимой 1919 года, послѣ того, что мы въ продолженіе 9 мѣсяцевъ прикрывали ея границу, Эстонія рѣшаетъ уничтожить эту армію, какъ лишнюю помѣху для заключенія своего позорнаго мира съ ворами и убійцами – большевиками. Со своей стороны англичане, потерявъ надежду на использованіе Бѣлыхъ армій для своихъ корыстныхъ цѣлей – полученія концессій на сѣверѣ Россіи, хладнокровно присутствовали при медленной смерти тысячъ людей, повѣрившихъ имъ...".
А. С. Гершельманъ, "Въ рядахъ Сѣверо-Западной арміи"
Извѣстно, что красные любятъ врать. Кто устроилъ гражданскую войну въ Россіи?
Оставить комментарий