Речи высших иерархов-февралистов на приход новой демократической власти в Россию.

* * * *
Из проповеди к пастве викария Ярославской епархии епископа Рыбинского Корнилия (Попова), 3 марта 1917 года: «…Мы с вами словно грозой встревожены печальным известием о страшной междоусобной брани в Петрограде. Причиной всему Царское Правительство. Оно уже свергнуто волей народа, как не удовлетворявшее своему назначению и допустившее страну до голода и безпорядков (продукты прятали революционеры, и жел.дор. стачками был искусственно перекрыт подвоз в столицу провианта - прим.). Государственная Дума по требованию народа избрала новое правительство из представителей народа, чтобы это новое правительство вывело русский народ и русскую армию на путь победы и славы».
* * * *
Из поучения архиеп. Харьковского и Ахтырского Антония (Храповицкого) в Успенском соборе Харькова, 5 марта 1917 года: «…Меня спрашивают, почему я не отозвался к ожидающей моего слова пастве о том, кому же теперь повиноваться в гражданской жизни и почему перестали поминать на молитве Царскую фамилию. Отвечаю, но отвечаю по собственному почину… Итак, от 28-го февраля по 3[-е] марта я ничего не говорил потому, что не знал, какова воля Государя, которому мы присягали. Имя его по-прежнему возносилось в молитвах; 3 марта стало известно, что он отрекается от престола и назначает Государем своего брата; тогда 4 марта в собрании духовенства было выработано нами поминовение Михаила Александровича, как Российского Государя. Однако через час стал известен Манифест об его отречении (не отречении, а об отложении - прим.) впредь до избрания его Учредительным собранием, если таковое избрание состоится. Вместе с тем новый государь повелел повиноваться Временному правительству… С этого момента означенное правительство стало законным в глазах всех монархистов, то есть повинующихся своим Государям русских граждан. И я, как пастырь Церкви, обязанный всегда увещевать народ свой повиноваться предержащим властям, призываю вас к исполнению сего долга теперь, то есть к послушанию Комитету новых министров и его главе… Теперь второй вопрос: почему не молимся за Царей? Потому, что Царя у нас теперь нет и нет потому, что оба Царя от управления Россией отказались сами, а насильно их невозможно именовать тем наименованием, которое они с себя сложили. (Ложь. Перестали поминать самою Царствующую Династию и Самодержавный строй - прим.) Если бы Царь наш не отказался от власти и хотя бы томился в темнице, то я бы увещевал стоять за него и умирать за него, но теперь ради послушания ему и его брату мы уже не можем возносить имя его, как Всероссийского Государя» (Ложь. Государя противозаконно арестовали 8 марта, и где призывы? - прим.)
* * * *
Из воззвания к пастырям и пастве еп. Екатеринославского и Мариупольского Агапита (Вишневского), 5 марта 1917 года: «Темные силы толкали Родину к гибели… И в эту годину испытаний Промыслу Божию, пути коего неисповедимы, угодно было указать дорогой Родине путь спасения, вверив судьбы России правительству из представителей народных в Государственной думе, которым прекрасно известны современные недуги и нужды нашего Отечества».
* * * *
Из обращения к духовенству Епархии еп. Костромского и Галичского Евгения (Бережкова), не позднее 6 марта 1917 года: «Свершился великий переворот в Отечестве нашем: пала Императорская власть. Таковы судьбы Промысла Божия! Призываю духовенство епархии подчиниться и признать Временное правительство, взявшее по воле народа и воинства Всероссийского в свои руки управление страной».
* * * *
Обращение архиеп. Тверского и Кашинского Серафима (Чичагова) к членам духовной консистории и благочинным города Твери «По вопросу о перемене государственного строя», 7 марта 1917 года:
«Милостию Божиею, народное восстание против старых, бедственных порядков в государстве, приведших Россию на край гибели в тяжелые годы Мировой войны, обошлось без многочисленных жертв и Россия легко перешла к новому государственному строю, благодаря твердому решению Государственной Думы, образовавшей Временное Правительство, и Совету рабочих и солдатских депутатов (который возглав. Большевики - прим.). Русская Революция оказалась чуть ли не самой короткой и самой безкровной из всех Революций, которые знает история. Поэтому долг и обязанность каждого православного гражданина Русской земли, во-первых, всемерно и любовно поддержать новую власть во всех ее начинаниях по водворению порядка и законности в городах и во всей стране, …».
* * * *
Из речи архиеп. Симбирского и Сызранского Вениамина (Муратовского) 8 марта 1917 года (спустя 5 дней после Отречения):
«…Совершилось величайшей важности историческое событие! Волей Божией наша дорогая и многострадальная Родина вступила на новый путь своей государственной жизни. Посему-то мы сегодня и собрались в этот величественный храм, чтобы помолиться и испросить у Господа Бога благословение на начало новой, свободной во всех отношениях жизни, дать при этом твердое обещание всецело подчиниться Временному нашему Правительству и в точности исполнять все его благие предначертания».
* * * *
Обращение к благочинным Епархии еп. Енисейского и Красноярского Никона (Бессонова), члена IV Государственной думы, 10 марта 1917 г.: «Я буду очень краток. Я не желаю стеснять ваше действование. Я призываю Вас только к работе успокоения страстей, «крайностей», и к работе, работе на пользу народа. Я полагаю, что в России должна быть Республика, но не демократическая, а общая, вообще Республика; в управлении участвуют все классы, а не одни «пролетарии». Английский образ правления, по-моему, наилучший [конституционная монархия], но он не для нас, не для России, в которой монархи не завоевали себе доверия. Кто бы ни был монарх — Михаил Александрович или Николай Николаевич — он окружит себя родными и близкими, опять пойдет «свое», камарилья».
* * * *
Радостно приветствовал Революцию и член IV Государственной Думы еп. Енисейский и Красноярский Никон (Безсонов). Известия о Революции в Петрограде дошли до Красноярска 2 марта. «Взволнованный и обрадованный», как сообщала епархиальная пресса, Никон сразу отправил поздравительные телеграммы М. В. Родзянко, князю Г. Е. Львову, А. И. Гучкову и новому обер-прокурору Синода В. Н. Львову.
4 марта владыка выпустил воззвание к пастве: «Враги русского народа, некоторые представители старой власти исполнили меру своих беззаконий и переполнили чашу терпения Государственной Думы, народных избранников... Новая, только что народившаяся власть нуждается в нашем полном доверии, нашей всемерной поддержке... Отцы, братия и сестры! Вас зовет на помощь растерзанная, истомившаяся Мать... Бросим всякие корыстные и партийные расчеты... будем спокойно работать для Родины, для армии, для победы, для процветания и вечного мира во всем мире!». В тот же день еп. Никон писал обер-прокурору Львову: «Я уже не утерпел, телеграфировал вам о моем личном отношении к «свершившемуся». Иначе поступить было нельзя. Сами довели себя до краха. Иродиада бесновалась (императрица Александра Федоровна. – П.Р.), и наша дорогая Мать-Родина стояла на краю пропасти...»
Через несколько дней владыка направил еще одно письмо об. прок. Львову, со своей оценкой реакции высшего духовенства на Революцию. «"Архиереишки» – простите за слово! – набрали в рот воды, запрятались по норкам... Грустно, очень тяжело!.. А работы будет масса, работы новой, хорошей. Я почти утерял было веру в нашу Русскую Церковь, а теперь оживаю»...
* * * *
Один из авторитетнейших иерархов, тамбовский архиеп. Кирилл (Смирнов) выпустил в виде листовки послание с призывом хранить верность присяге Императору Николаю II и оставаться в «полном послушании действующим его именем властям». Тамбовский Исполнительный Комитет доносил обер-прокурору, что по получении 28 февраля телеграммы от председателя Государственной Думы владыка выступил главным противником публикации последней: «Стуча кулаком по столу, кричал, что русская Революция – водевиль и завтра исчезнет как дым».
Но уже 4 марта Кирилл выпустил новое "Послание", где напоминал свой призыв ждать «решающего слова, того, которому вручена была Самим Господом власть. И вот сегодня дождались мы этого слова, дождались гораздо больше, чем ожидали». Не забыл архиепископ упомянуть и о старом строе, когда «мы жили под постоянным надзором приставленных к нам опекунов». Спустя некоторое время Кирилл писал уже о «заре новой жизни», а в своем слове от 7 марта, призывал паству к спокойствию, восклицая: «Но как быть спокойным... когда всякий нерв трепещет от восторга, когда от избытка чувств уста сами глаголют».
* * * *
Из речи архиеп. Нижегородского и Арзамасского Иоакима (Левицкого) на собрании духовенства Нижнего Новгорода, 23 марта 1917 года:
«…Мне ставят в вину то, что я сочувствовал Союзу русских людей. Но как же я мог не сочувствовать этому Союзу, когда на его знамени было написано: за Православие, Самодержавие и русскую народность. Мне кажется, что и вы все должны были сочувствовать этому знамени. Как я мог не служить православию, как я мог не любить русскую народность, как я мог искренно не поддерживать Самодержавие, когда у нас был самодержавный строй гражданского управления?
Теперь у нас другое правительство, и я опять не за страх, а за совесть служу новому правительству. И вам то же самое предлагаю, «несть бо власть, аще не от Бога» [Рим. 13, 1].
--Но я никогда не работал в Союзе русских людей».

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

ЧТО ЖЕ ГОВОРИТЬ О ФЕВРАЛИСТАХ еретиках имяборцах Иерархах, противниках Божьего установления, клятвоизменниках, нарушителях ОБЕТА Великого освященного Московского Собора 1613 г. попавших под свою же Анафему и виновных в крови Самодержца?
+++
Не думаю, чтоб в среде священников было много спасающихся; напротив - гораздо больше погибающих.
Мы гоняемся за священством так же точно, как за мирскими должностями. Из-за того, чтобы быть в славе, чтобы достигнуть почестей у людей, мы погибаем пред очами Божиими. И что пользы в почести?
Теперь у нас уже нет борьбы с теми, кто угнетает бедных; мы не берем на себя труда ратовать за свое стадо, но, подобно тем пастырям, о которых упоминается у Иезекииля, мы лишь закалаем и едим. Кто из нас выказывает такую же заботливость о стаде Христовом, какую имел Иаков о стадах Лавана? Кто может похвалиться чем-нибудь таким, что могло бы равняться перенесению ночного холода? Не называй мне всенощных бдений наравне с этою великою заботливостью. Нет, теперь все совсем иначе. Начальники округов и местные правители не пользуются такою большою честью, какою - начальствующий в Церкви. Войдет ли он в царский дворец, - кому первое место? Будет ли в знатных домах, - никому другому нет большего перед ним почета. Все погибло, все испорчено!
/Святитель Иоанн Златоуст//.
Беседы на Деяния Апостольские, беседа третья.

Комментариев нет

Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.

Технологии Blogger.