ПОЧЕМУ РККА НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ УВАЖЕНИЯ И ЯВЛЯЕТСЯ АРМИЕЙ НЕРУССКОЙ ПО ПРИНЦИПУ

ДМИТРИЙ ПАНИН
У кого Сталин украл принципы организации своей армии

В одном из каламбуров Фридрих второй, как уверяют, сказал, что его солдаты рьяно идут на приступ, ибо страшно боятся своих капралов. Сталин, воровавший всю жизнь идейки у более продвинутых в умственном отношении коллег, вероятно, серьезно воспринял эту шутку и положил ее в основу своей концепции. Он не был, как и всегда, оригинален и только продолжал начатую Лениным и Троцким линию закабаления армии новым режимом через учрежденный ими институт комиссаров, без которых командир части не мог шагу ступить и который насаждал в рядах красноармейцев сеть доносчиков. Еще в 1921 году красный генерал Тухачевский в основу своего плана подавления знаменитого Антоновского восстания плохо вооруженных крестьян Тамбовской губернии положил совместное действие регулярных частей, чекистов (отряды «пиявок») и танков. А если заглянуть в глубь веков, то войско персидского деспота Кира многими чертами предвосхитило армейскую организацию Сталина. Известно, что полчища Кира, сражавшиеся с греческими соединениями свободных людей, вошли в историю как войско рабов. Но царя Кира можно извинить, ибо в те стародавние времена вся жизнь была построена на рабовладении.
Армейская концепция Сталина заключалась во внушении солдату и офицеру незыблемой уверенности, что самое ужасное ожидает его за невыполнение приказа начальства. Для этой цели:
— в полевом уставе было прямо сказано, что офицер должен быть жесток, и при серьезном ослушании обязан застрелить своего солдата;

— в плен сдаваться было запрещено самым категорическим образом. Вместо этого солдаты и офицеры обязаны были покончить с собой. Попавший в плен официально рассматривался как «изменник родины» с вытекающими для его семьи последствиями;

— в тылу атакующих частей находились заградительные отряды из свирепых карателей. Они стояли на определенных рубежах или находились в танках, приданных военной части как бы для поддержки;

— партийная и комсомольская прослойка, по замыслу творца концепции, обязана была проводить в жизнь любые решения, приказы и доносить обо всем происшедшем, увиденном, услышанном;

— солдат разлагали изнутри сетью стукачей (сексотов), навербованных из их же среды;

— созданы были Политотделы (Отделы №1), представляющие дополнительный глаз и щупальца. Они выискивали тень недовольства, внедряли угодные режиму установки, разжигали низменные инстинкты. Каждый солдат был на учёте, все были разделены по степени надежности. Имена и адреса родных тоже были известны: солдатам неизменно вдалбливали, что в случае их обвинения и наказания семья поплатится, и к ней будут применены законы об изменниках родины;

— террористическая система управления давила на солдата угрозой. Любой из них за незначительное нарушение немедленно мог быть отдан под военный трибунал. Не по законам, а по действующей в данный момент инструкции его могли расстрелять, отправить подыхать в лагерь или, в лучшем случае, в штрафной батальон. Многочисленные судьбы их товарищей служили тому примером;

— изобретен был новый отдел «СМЕРШ» (смерть шпионам), представлявший собой ничем не прикрытую диктатуру чекистов над личным составом воинских частей;

— созданы не виданные по своему количеству ни в одной армии Трибуналы, в распоряжении которых были караульные и комендантские части, производящие охрану и расстрелы приговоренных;

— офицеры, за исключением идеалистов, только по внешним признакам напоминали офицеров нормальных армий. Понятия чести, человеческого достоинства, подлинного товарищества у большинства отсутствовали. Их чин зависел в первую очередь от политической благонадежности. Большое место в сознании занимали партийные директивы, политические установки, интриги и обязательное безбожие.

Правомерен вопрос: можно ли ярких представителей такой идеологии, пропитанных ядом системы и имеющих неограниченную власть над солдатами, считать офицерами? Конечно, нет. Это — искусственно созданный уродливый гибрид военного начальника, партийного деятеля, чекиста, политического холуя, трясущегося за свою шкуру и ради своего благополучия способного на все. Это не офицер, а какой-то древнеперсидский сатрап, мыслящий категориями сталинизма. Гениальный генералиссимус был бы очень доволен, если бы все его командиры были такими. Но в условиях войны, когда число военнообязанных равнялось двадцати миллионам, не такое уже малое количество мобилизованных офицеров сохранило ряд черт, отличающих европейские военные традиции; однако, скованные системой подавления, они не могли заметно изменить сущность армии. И если бы один из них захотел — по традиции русских императорских офицеров — стать «отцом-командиром», то попал бы немедленно в список неблагонадежных, как человек, который стремится завоевать у солдат «дешевый личный авторитет» с далеко идущей целью.

И второй вопрос: является ли солдатом — в общезначимом смысле слова — нижний чин Красной, или, как она стала позже называться. Советской армии? Конечно, нет. Он — порождение невиданного терроризма, невольник, которого вооружают на время боевых операций. Направленная на него обработка такова, что даже выйдя из поля воздействия системы, механизмы автоматического конформизма и искусственно привитых установок продолжают в нем действовать по линии условных рефлексов. Именно этим следует объяснить немало случаев внешне патриотического, а по существу просталинского поведения людей в окружении и в плену, ничем не отличавшегося от действий патриотов-идеалистов, в ком ненависть к Гитлеру превышала все остальное.
Сталинские способы ведения войны, с позиций европейской военной науки, являются воскрешением и усовершенствованием военных установок древних восточных Деспотий. А говоря на современном языке, это — чекистская террористическая система в армейском одеянии. Основная особенность сталинской стратегии в том, чтобы гнать с сатанинской жестокостью порабощенную людскую массу, не считаться с потерями, подавлять не военным талантом, а волнами смертников, бросаемых в наступление бессердечными сатрапами во имя спасения собственной шкуры и грошовых наград. Совершенно ясно, что не одними кровожадными наклонностями Сталина определилась такая безчеловеческая структура. Такая армия нужна только принудительному античеловеческому террористическому Режиму, глубоко отвратительному для народа, и служит целям закабаления остальных стран. Конечно, следует выделить:

— идеалистов, горевших огнем патриотизма, не замечавших или отмахивавшихся от всего, что оскорбляло их чувства;

— тех, кто служил в армии по безысходному принуждению, так как на них было направлено острие террора;

— тех, кто слепо или под угрозой расстрела выполнял черновую работу подавления.

Остальные, сознательно поддерживавшие эту древнеазиатскую, модернизированную современным сатанизмом систему, достойны позора.

Создается впечатление, что Сталин даже считал для своей Диктатуры выгодным, чтобы было уничтожено побольше обстрелянных, видавших виды солдат, а то в дальнейшем они вдруг обнаглеют, да начнут, выражаясь по-лагерному, «права качать». Цифры подтверждают: число убитых немцев, сражавшихся на всех фронтах, исчисляется в три с четвертью миллиона, военные потери СССР в этой войне — пятнадцать миллионов (это сильно заниженные цифры - прим. ред.). Грубо говоря, на одного убитого немца приходится четыре советских солдата. В действительности же — почти пять, так как Германия воевала со всем миром, а СССР, кроме Германии, — только с небольшими армиями Италии, Венгрии, Румынии. Потрясающее соотношение, которое теперь уж никак нельзя приписать отсталости, «бездарности» Царского Правительства и прочим Агитационным выдумкам. Ведь вся жизнь задолго до войны была подчинена подготовке к ней (Режим более 20ти лет готовил эту войну - прим. ред.). Для этого создавали тяжелую Промышленность, провели коллективизацию, «очищали» тыл, обучали «революционной стратегии».

Во время Первой Мировой войны потери были почти равными: на одного убитого немца — один убитый русский. Исключением был 1915 год, когда у русской Армии не хватало снарядов, и ее убыль была больше немецкой: объяснялось это общей. ошибкой всех вступивших в войну правительств, полагавших, что война продлится всего четыре-шесть месяцев. Однако, опираясь на патриотические деловые круги, Царское Правительство с исключительной энергией и оперативностью исправило положение. Вот почему до Царского отречения фронт держался, значительных успехов немцы на востоке не имели, а русские войска совершили операцию Самсонова, давшую возможность французам отстоять Париж, заняли Галицию, взяли Эрзерум, осуществили брусиловское наступление, были подготовлены к огромному прорыву западного фронта в 1917 году. И если бы не предательство, глупость и измена на фронте и в тылу, Россия одержала бы одну из величайших побед в своей истории.

 -----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Дми́трий Миха́йлович Па́нин (11 февраля 1911, Москва — 18 ноября 1987, Париж) — русский мыслитель, философ и публицист, инженер, политический заключённый сталинского ГУЛАГа (17 лет).
В июле 1940 года перед защитой диссертации был арестован по доносу человека, сослуживца по МИХМу, которого он считал своим другом — инженера Клементьева, и с которым Панин свободно делился мыслями в коридоре своей коммунальной квартиры в Девятинском переулке. Дмитрия Панина осудили без суда: Особое совещание при НКВД СССР 15 марта 1941 года приговорило его за антисоветскую агитацию по статье 58-10 часть 1 Уголовного кодекса РСФСР («контрреволюционная агитация») к пяти годам исправительно-трудовых лагерей. Был отправлен в Вятлаг, где работал в механических мастерских.

19 марта 1943 года был арестован в лагере вместе с ещё двадцатью семью заключёнными по обвинению в подготовке вооружённого восстания. Фактически восстание не готовилось, однако один из заключённых говорил о таком замысле с другими, а потом на следствии сообщил об этом сотрудникам НКВД. 19 августа 1944 года Особое совещание приговорило Панина к новому сроку — 10 лет заключения. Он был переведён в Воркутлаг, где работал инженером в механических мастерских.
В октябре 1947 года после этапа и месяца в Бутырской тюрьме Панина перевели в «Марфинскую шарашку», где он познакомился со Львом Копелевым и Александром Солженицыным, который позднее изобразил Панина под фамилией Сологдин в романе «В круге первом». В шарашке занимался, в том числе, разработкой механических шифраторов, оценку которым давал высший авторитет в области дешифрации профессор Тимофеев, выведенный Солженицыным в романе под именем Челнова. На шарашке Панин проработал до 1950 года.

В июне 1950 года был этапирован вместе с А. Солженицыным на каторгу в Песчанлаг (Экибастуз). После смерти Сталина в 1953 году Панин был освобождён из заключения и отправлен на вечное поселение в ссылку в Северный Казахстан, в Кустанай.

В ноябре 1954 года, Д. М. Панин подал заявление о реабилитации. 10 декабря 1955 года Панин был «освобождён от ссылки на поселение в г. Кустанае», но не реабилитирован. Вернулся в Москву в 1956 году и в 1960-е годы работал главным конструктором проекта в научно-исследовательском институте «Стройдормаш».

В 1972 году, выйдя на пенсию, Панин принял решение уехать на Запад. Эмигрировал вместе с женой на Запад с выездом в Италию по израильской визе. Позднее в качестве страны пребывания была выбрана Франция где он дописал и издал задуманные ещё до ареста работы, читал лекции в разных городах Франции и Европы, принимал участие в международных Конгрессах и семинарах по физике, эпистемологии и биоматематике, читал философию и политэкономию в Королевском университете Кингстона в Канаде. Во Франции вместе с женой проживал в Севре — юго-западном предместье Парижа.

В 1973 году издал воспоминания о годах заключения под названием «Записки Сологдина». В 1974—1983 годах издал ряд философских работ. Принял православие. В последние годы жизни Панин являлся прихожанином храма Знамения Божией Матери на бульваре Экзельман в Париже.

Скончался в Париже в ноябре 1987 года. Погребён на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

 

 

Теми, которых сегодня презренные иудо-совки презрительно называют коллаборантами надо бы по хорошему гордиться, а не презирать их, за то, что они нашли в себе силы и бежали от службы в армии оккупационной и переходили к немцам (в надежде переменить свою судьбу и статус), только ради того одного, чтобы с помощью их свергнуть режим захватной антихристовой антивласти. ИМ НАДОЕЛО БЫТЬ БЕЗПРАВНЫМИ РАБАМИ. Никто из хиви или РОА никогда и не думал прислуживать Гитлеру, его режиму и его захватной политике. Это Агитация. Дезертиры РККА бежали от сталинщины ради того, чтобы сражаться с красной нечистью. Благодаря им мы сегодня не стали разменной монетой в планах Закулисы. Китайцы стали, а мы нет. Мы не можем по своей природе жертвенно прислуживать антихристовой сталинщине по чувству долга. Китайцы могут, а мы нет. Даже самые отпетые совки где то понимают неправду своего безбожно-безчеловечного госкапиталистического строя СССР.