"Империя ГУЛАГа" И.Л. Солоневич
Эпоха коллективизации довела
количество Лагерей и лагерного населения до неслыханных раньше цифр.
Именно в связи с этим Лагерь перестал быть местом заключения и
истребления нескольких десятков тысяч контрреволюционеров, каким были
Соловки, и превратился в гигантское предприятие по эксплуатации даровой
рабочей силы, находящейся в ведении Главного Управления Лагерями ГПУ –
ГУЛАГа. Границы между Лагерем и волей стираются все
больше и больше. В Лагере идет процесс относительного раскрепощения
лагерников, на воле идет процесс абсолютного закрепощения масс. Лагерь
вовсе не является изнанкой..., а просто отдельным и даже не очень
своеобразным куском Советской жизни. Если мы представим себе Лагерь
несколько менее голодный, лучше одетый и менее интенсивно
расстреливаемый, чем сейчас, то это и будет куском будущей России... А
сегодняшняя большевицкая Россия пока очень немногим лучше сегодняшнего
Концлагеря.
Лагерь, в который мы попали – сокращенно ББК, – это
целое Королевство с собственными лесоразработками, каменоломнями,
фабриками, заводами, железнодорожными ветками и даже с собственными
верфями и пароходством. В нем девять «отделений»: Мурманское, Туломское,
Кемское, Сорокское, Сегежское, Сосновецкое, Водораздельное, Повенецкое и
Медгорское. В каждом таком отделении – от пяти до двадцати семи
Лагерных пунктов с населением от 500 человек до 25 000. Большинство
Лагпунктов имеют еще свои «командировки» – всякого рода мелкие
предприятия, разбросанные на территории Лагпункта.
На ст.
Медвежья Гора («Медгора») находится Управление Лагерем – оно же и
фактическое правительство так называемой «Карельской республики» –
Лагерь поглотил Республику, захватил ее территорию и – узурпировал все
хозяйственные и административные функции правительства. Этому
правительству осталось только «представительство», побегушки по приказам
из Медгоры да роль декорации национальной автономии Карелии.
В
июне месяце 1934 года «лагерное население» ББК исчислялось в 286.000
человек, хотя Лагерь находился уже в состоянии некоторого упадка –
работы по сооружению Беломорско-Балтийского канала были уже закончены, и
огромное число заключенных – было отправлено на БАМ (Байкало-Амурская
магистраль). В начале марта того же года мне пришлось работать в
плановом отделе Свирского лагеря – это один из сравнительно мелких
Лагерей; в нем было 78.000 «населения».
Некоторое время я работал
и в учетно-распределительной части (УРЧ) ББК и в этой работе
сталкивался со всякого рода перебросками из Лагеря в Лагерь. Это дало
мне возможность с очень грубой приблизительностью определить число
заключенных всех Лагерей СССР. Я при этом подсчете исходил, с одной
стороны – из точно мне известных цифр «лагерного населения» Свирьлага и
ББК, а с другой – из, так сказать, «относительных величин» остальных
более или менее известных мне Лагерей. Некоторые из них – больше ББК
(БАМ, Сиблаг, Дмитлаг); большинство – меньше. Есть совсем уж
неопределенное количество мелких и мельчайших Лагерей – в отдельных
Совхозах, даже в городах. Так, например, в Москве и Петербурге стройки
домов ГПУ и стадионов «Динамо» производились силами местных лагерников.
Есть десятка два Лагерей средней величины – так, между ББК и Свирьлагом…
Я не думаю, чтобы общее число всех заключенных в этих Лагерях было
меньше пяти миллионов человек. Вероятно, – несколько больше. Но,
конечно, ни о какой точности подсчета не может быть и речи. Больше того,
я знаю системы низового подсчета в самом Лагере и поэтому сильно
сомневаюсь, чтобы само ГПУ знало о числе лагерников с точностью хотя бы
до сотен тысяч.
Здесь идет речь о ЛАГЕРНИКАХ в строгом смысле
этого слова. Помимо них, существуют всякие ДРУГИЕ – более или менее
заключенные слои населения. Так, например, в ББК в период моего
пребывания там находилось 28.000 семейств так называемых
«спецпереселенцев» – это крестьяне Воронежской губернии, высланные в
Карелию целыми селами на поселение и под надзор ББК. Они находились в
гораздо худшем положении, чем лагерники, ибо они были с семьями и пайка
им не давали. Далее следует категория административно-ссыльных,
высылаемых в индивидуальном порядке: это вариант довоенной ссылки,
только без всякого обеспечения со стороны государства – живи чем хочешь.
Дальше – «вольно-ссыльные» крестьяне, высылаемые обычно целыми селами
на всякого рода «неудобоусвояемые земли», но не находящиеся под
непосредственным ведением ГПУ.
О количестве всех этих категорий,
не говоря уже о количестве заключенных в тюрьмах, я не имею никакого,
даже и приблизительного, представления. Надо иметь в виду, что все эти
заключенные и полузаключенные люди – все это цвет нации, в особенности
крестьяне. Полагаю, что не меньше одной десятой части взрослого мужского
населения страны находится или в Лагерях, или где-то около них…
«Ассирийцы,
– пишет Каутский, – додумались до системы, которая обещала их
завоеваниям большую прочность: там, где они наталкивались на упорное
сопротивление или повторные восстания, они парализовали силы
побежденного народа таким путем, что отнимали у него голову, т. е.
отнимали у него элиту… самые знатные, образованные и боеспособные
элементы… и отсылали их в отдаленную местность, где они, оторванные от
своей подпочвы, были совершенно безсильны. Оставшиеся на родине
крестьяне и мелкие ремесленники представляли плохо связанную массу,
неспособную оказать какое-нибудь сопротивление завоевателям»…
Советская
власть повсюду «наталкивалась на упорное сопротивление и повторные
восстания» и имеет все основания опасаться, в случае внешних осложнений,
такого подъема «сопротивления и восстаний», какого еще не видала даже и
многострадальная Русская Земля. Отсюда – и ассирийские методы, и
ассирийские масштабы. Все более или менее хозяйственно устойчивое,
способное мало-мальски самостоятельно мыслить и действовать, – короче,
все то, что оказывает хоть малейшее сопротивление всеобщему
нивелированию, – подвергается «выводу», изничтожению, искоренению,
изгнанию.
При нэпе власть использовала инстинкт собственности и,
использовав, послала в Соловки и на расстрел десятки и сотни тысяч своих
временных нэповских «помощников». Первая пятилетка использовала
инстинкт строительства и привела страну к голоду, еще небывалому даже в
истории Социалистического рая. Сейчас власть пытается использовать
национальный инстинкт для того, чтобы в момент военных испытаний
обеспечить, по крайней мере, свой тыл… История всяких помощников,
попутчиков, сменовеховцев и прочих – использованных до последнего волоса
и потом выкинутых на расстрел – могла бы заполнить целые томы.
Но
как бы ни оценивать шансы «мирной эволюции», мирного врастания
Социализма в кулака (можно утверждать, что издали – виднее), один факт
остается для меня абсолютно вне всякого сомнения. Об этом мельком
говорил краском Тренин в «Последних новостях»: страна ждет войны для
восстания. Ни о какой защите «социалистического отечества» со стороны
народных масс – не может быть и речи... Наоборот: с кем бы ни велась
война и какими бы последствиями ни грозил военный разгром – все штыки и
все вилы, которые только могут быть воткнуты в спину Красной армии,
будут ...воткнуты обязательно. Каждый мужик знает это точно так же, как
это знает и каждый коммунист!.. Каждый мужик знает, что при первых же
выстрелах войны он в первую голову будет резать своего ближайшего
председателя Сельсовета, председателя Колхоза и т. п., и эти последние
совершенно ясно знают, что в первые же дни войны они будут зарезаны как
бараны…
Я не могу сказать, чтобы вопросы отношения масс к
религии, Монархии, республике и пр. были для меня совершенно ясны… Но
вопрос об отношении к будущей войне выпирает с такой очевидностью, что
тут не может быть никаких ошибок… Достаточно хорошо зная русскую
действительность, я довольно ясно представляю себе, что будет делаться в
России на второй день после объявления войны: военный коммунизм
покажется детским спектаклем… Некоторые репетиции вот такого спектакля я
видал уже в Киргизии, на Северном Кавказе и в Чечне…
Можно еще
один – совсем лишний раз обмануть эмигрантов, сидящих в Париже или в
Харбине, но нельзя еще один раз (который, о Господи!) обмануть людей,
сидящих в Концлагере или в Колхозе…
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Тех, родившихся в Российской свободной Империи людей, сильных духом и
волей (они могли объединиться в фашистский кулак), поганые власти
опасались и боялись, а нас они презирают - плюют. Мы для них безправное
отребье. Самое большое в знак протеста нынешнее население может написать
коллективное письмо с нижайшей просьбой "прекратить нас мучать и
издеваться над нами.
Оставить комментарий