КНИГА КАГАЛА. ЯКОВ БРАФМАН
Еврейский рел. обряд "капорет" есть
обряд чисто языческого характера. Он состоит вот в чем. Поутру накануне
дня Иом-кипура еврей берет живого петуха за лапы, поднимает его вверх
над своей головой и в таком положении, кружа его трижды, читает каждый
раз молитву, содержание которой следующее: «Сей петух идет к смерти, а я
– к долговечной жизни и блаженству».
После этой
операции он берет петуха за голову и швыряет прочь. Над малолетним
совершают этот обряд старшие. То же самое делает и женский пол с
курицей. Это называется капорет, т. е. покруживший петуха или
покружившая курицу передает свои грехи этим жертвам, за что, разумеется,
они тут же попадают под нож резнику и служат праздничным блюдом для
тех, которых очистили от всяких прегрешений. Кагал получает от зарезания
капорет особенный сбор, о чем упоминается в акте под № 89.
* * * *
О микве (обряде очищения для женщин после периодов менструации и родов)
Миква есть водоем, в котором еврейки совершают свое обрядовое омовение
после родов и периодов менструации. В древности, когда евреи еще жили не
по Талмуду (извращенному Закону Божию -прим.), а по Закону Моисея,
женщина, спустя определенное число дней после родов и менструации,
приносила священнику жертву, после чего омовение вечером того же дня
тела водой прекращало разлуку супружеского сожительства.
Закон
Моисея не требовал для обряда очищения женщины погружения в живой
источник, но, когда жизнь евреев подпала под знамя Талмуда, книжники
(соферим) обставили по своему обыкновению и процесс омовения обилием
разных мелочных обрядностей, занимающих в 4-й книге Тур Орах-Хаим §Пар.
183—203.
Благодаря длинной-предлинной канители различных крайне
обременительных талмудических тонкостей, посредством которых
изобретатели старались опутать жизнь евреев и подчинить своему контролю
самые интимные супружеские отношения, из процесса омовения вышло как раз
совершенно противоположное.
Водоем для омовения (миква) имеет в
объеме 2/3 куб. сажени. Вода в нем должна быть живая. Но так как в
живой, холодной воде погружение неудобно, то миква получает устройство,
приспособленное к тому, чтобы приток живой воды был весьма слабый,
причем она еще нагревается или искусственной трубой вроде самовара, или
прямо вливанием кипятка.
В таком водоеме, который обыкновенно
устраивается в подземелье, совершается погружение следующим образом.
Предварительно еврейка как нельзя тщательнее расчесывает волосы,
обрезает ногти рук и ног, которые подчас истекают кровью от усердия
ногтеобрезательницы (негельшнейдерке), снимает даже струпья с заживших
ран, ибо малейшее препятствие, мешающее соприкосновению воды хоть к
одной точкой тела, нарушает обряд.
После такого приготовления
женщина опускается по ступеням в микву и, помутив по требованию закона
воду, творит установленную молитву и погружается так, чтобы даже кончики
волос не оставались на поверхности воды. В таком положении она
пребывает под водой, пока голос свыше, т. е. над миквой стоящей
надзирательницы (тукерке), не закричит: «Кошер». Одно, два, три такие
погружения – и обряд кончен. Исполнительница еще выполаскивает рот водой
миквы и уступает свое место другой, ожидающей очередь.
В
продолжение одного вечера в одну микву погружаются сотни женщин, а при
кагальных порядках вода в микве при большинстве случаев переменяется
лишь раз в месяц или того реже. Таким образом, в одну и ту же
перегнившую и миазмами наполненную воду окунаются десятки тысяч женщин.
Кроме
того, что миква сама по себе есть пытка и вообще представляет мрачную и
тяжелую картину, что она способствует к распространению между евреями
разных кожных и других болезней, нет нужды и распространяться.
В
сыром, тесном, грязном и тускло освещенном подземелье толпа нагих женщин
с расчесанными волосами, с подрезанными до крови ногтями, некоторые с
кровавыми ранами, дрожа и коченея от холода, теснится вокруг глубокой,
наполненной водою ямы, из которой клубами подымаются густые, удушливые
испарения, и каждая из них силится занять место поближе к лестнице,
ведущей в эту пропасть.
В это время внизу, в темном и смрадном
омуте, женщина, с самоотвержением преодолевая отвращение и тошноту от
зловония перегнившей воды, скрепя сердце, судорожно, медленно совершает
троекратное таинственное погружение.
Вид этой подземельной
картины получает свою полную мрачную прелесть от тусклого освещения
огарка, которым тут же, на лестнице стоящая тукерке, подобно жрице,
служащей подземным духам, или волшебнице из фантастических рассказов,
сурово следит за точным исполнением обряда и из глубины ямы время от
времени посылает чающим женщинам свой заветный кошер, который, возвестив
о счастливом окончании обряда одной, зовет в яму другую.
При
воспоминании об этой языческой, варварской картине душа невольно
наполняется негодованием и невольно вырывается вопрос: неужели подобное
изуверство совершается действительно в честь Бога Всевышнего и неужели
такие вопиющие, отвратительные вещи творятся повсюду среди всего
цивилизованного мира в Европе в XIX столетии?
О бедные, бедные
еврейские женщины! Неудивительно, что ваша юность так скоро увядает,
блекнет, когда вы ежемесячно должны подвергаться подобной страшной
пытке; неудивительно, что у вас замечается мало склонности к чистоте,
когда "во имя религии" заставляют вас погружаться и полоскать рот водой
или, вернее, такой смрадной жидкостью, которая возбуждает отвращение и
рвоту.
Эти-то водоемы составляют собственность Кагала, они
отдаются на откуп банщику, посредством которого кагал имеет возможность
коснуться своей деспотической рукой самых интимных супружеских отношений
как это видно в актах под № 135, 149 и 274.
Талмуд есть полнейшее искажение Моисеевой Торы - превратное ея истолкование сатанистами в сторону тьмы и Ада
Оставить комментарий