Будни СССР. За что гнали Никиту Хрущёва
Федор Раззаков
28 июля 1964-го на Дартмутскую конференцию в Ленинград прилетел Джон Рокфеллер. Оттуда он последовал в Москву, где встретился с Хрущевым и Сусловым. Хрущев в те времена инициировал издание в СССР книги о Рокфеллерах под названием «Всегда по колено в крови, всегда шагая по трупам»
Хрущев отказался изменить свою позицию по Китаю, и это решило его судьбу. Одновременно с этим была решена и судьба еще одного правителя из страны — «нефтяной бочки» — короля Саудовской Аравии Сауда ибн Абдул-Азиз Аль Сауда, которого Рокфеллеры решили поменять на его брата Фейсала. Рокировки пройдут одновременно — Хрущева снимут 14 октября, а Сауда — 2 ноября.
Рокфеллер негласно поддержал заговорщиков. Его «отмашка» ускорила события падения Генсека, при которых даже «комсомольцы» (Александр Шелепин, Владимир Семичастный и другие) предали своего «отца» Хрущева. Считается что он сам «вырыл себе могилу», когда слишком понадеялся на «молодежь» в своей борьбе со сталинскими кадрами, в том числе и в КГБ. Сначала позволил Шелепину очистить от верных ему «украинцев» верхушку Лубянки, а затем сдал и своего друга — Ивана Серова. Тот в 1954–1958 годах руководил КГБ, чтобы «зачистить» «глубинников».
«В блок антихрущевских заговорщиков в Кремле вошли разные люди, объединившиеся ради общей тактической цели (сместить Хрущева), но стратегические планы у них были разные. Если брать членов президиума ЦК, то против Хрущева объединились представители следующих группировок: „украинцы“ — Леонид Брежнев, Николай Подгорный, Андрей Кириленко, Дмитрий Полянский, от „Русской партии“ — Михаил Суслов, Николай Шверник, Геннадий Воронов, от „технократов“ — Алексей Косыгин, от „комсомольцев“ — Александр Шелепин, от „Спюрка“ — Анастас Микоян», — сообщает Раззаков. Многие считают, что Анастас Микоян до последнего был за Хрущева, однако, как отмечает историк, это не так: Микоян всегда выбирал сторону сильнейшего, потому и продержался в Политбюро 31 год. На протяжении 15 лет он был Министром внешней торговли СССР и через армянские диаспоры в мире имел каналы выходов как на Ротшильдов, так и на Рокфеллеров. В 1964-м он сделал выбор в пользу Рокфеллеров, в результате смог остаться в президиуме ЦК и сохранить за собой пост главы президиума ВС СССР. Важно уточнить, что среди заговорщиков не было представителей «Шабата», но это обманчивое впечатление, поскольку операция «Перспектива» продолжалась.
В частности, главным экономическим советником Леонида Брежнева с 1924 года будет его близкий приятель — еврей Георгий Цуканов из Днепропетровска. Через него в консультанты Брежнева попадут «мозговые монстры» от того же «Шабата» — Георгий Арбатов, Александр Бовин и многие другие. Потому отставка Хрущева не поставит крест на судьбе ученика Куусинена Юрия Андропова, это было бы невыгодно «Шабату». В дальнейшем именно Андропов станет новым претендентом на обладание частью партийной «черной кассы» (для соцстран).
В процессе заговора против Хрущева на Лубянке менялась расстановка сил. «Погоны» (военная контрразведка), пользуясь «мутным» побегом контрразведчика Юрия Носенко в феврале 1964 года, сумели отправить в отставку главу 2-го главного управления — «глубинника» Олега Грибанова (чекист с 1932-го) и в июне 1964 года назначить туда своего человека — «смершевца» Сергея Банникова (чекист с 1941-го). Он также стал и куратором 7-го управления, и это была не менее важная должность для заговорщиков. Именно «наружники» следили за всеми перемещениями Хрущева и его людей. Пользуясь помощью Брежнева, «погоны» собирались поставить своего «кадра» и во главе всего КГБ. Новым шефом КГБ он хотел сделать своего друга — главу админ Отдела ЦК Николая Миронова, который был замом начальника 3-го Управления (военная контрразведка). Но это не входило в планы «глубинников». Для них более удобным вариантом было оставить во главе КГБ безвластного Владимира Семичастного с перспективой его скорого смещения. Миронов же погибнет в авиакатастрофе в Югославии спустя пять дней после отставки Хрущева (19 октября 1964 года).
Хрущев сделал вид, что не поверил охраннику, и уехал в отпуск. Тем самым позволил заговорщикам продолжить начатое
Глава 9-го Управления (охрана) Валерий Чекалов был «кадром» Шелепина — они были знакомы по работе в Комсомоле с конца 40-х.
Через Чекалова и его людей, охранявших Хрущева, проходила вся информация о планах Никиты Сергеевича, но случился прокол: охранник рассказал Хрущеву о заговоре. Это произошло накануне отъезда первого секретаря ЦК КПСС на отдых в Пицунду. Хрущев сделал вид, что не поверил охраннику, и уехал в отпуск, прихватив с собой еще и Микояна — одного из немногих членов Президиума, кому он доверял. Тем самым позволил заговорщикам продолжить начатое. «Почему? Ведь до этого Хрущев считался матерым интриганом, который в 50-е годы сумел перехитрить и уничтожить самого Лаврентия Берию (1953), убрал со своего пути не менее матерых аппаратчиков Вячеслава Молотова, Георгия Маленкова, Лазаря Кагановича (1957), отправил в отставку маршала Георгия Жукова (1957) и так далее. Что же случилось с Хрущевым в 1964-м? Ничего не случилось. Он остался прежним, но решил не ввязываться в схватку, осознав, что остался без поддержки как здесь, так и на Западе».
Также Хрущеву в тот момент был предъявлен убойный компромат, грозивший дискредитацией его имени и членов его семьи. Это могло навсегда похоронить остатки репутации. До этого он был уверен, что сумел «зачистить» архивы, где имелся компромат на него, связанный с его участием в репрессиях конца 1930-х и в 1940-х годах. Но оказалось, что «зачистить» удалось далеко не все, особенно в Москве, где против Хрущева выступил «Глубинный КГБ» со своей мощнейшей контрразведкой. Когда Хрущев и его приближенные убрали с дороги Берию (1953), КГБ был лишен прежних властных полномочий, сокращен его бюджет и штаты. Так партаппарат пытался обезопасить себя на будущее от «карающего меча». Но Хрущеву надо было «обуздать» КГБ, в том числе для того, чтобы уничтожить взрывоопасные документы в отношении себя, хранящиеся в архивах. Он шел к этому постепенно. Сначала «прощупал почву» — начал не с себя, а со своего сына от первого брака Леонида (1917–1943).
В годы войны он был летчиком и, по одной из версий, попал в плен к немцам, начал сотрудничать с ними. По другой — он погиб в бою. Отметим, что Иосиф Сталин своим распоряжением «узаконил» вторую версию, тем самым прекратив всякие разговоры, которые могли дискредитировать Хрущева-отца. Многотомное следственное дело о гибели Леонида Хрущева с тех пор хранилось в архиве КГБ. И в нем речь шла не только о том, как воевал Хрущев-младший, но и содержался один криминальный эпизод с его участием. Согласно ему, во время дружеской попойки Леонид, будучи под шофе, решил изобразить из себя Вильгельма Телля — вызвался одним выстрелом из пистолета сбить с головы собутыльника стакан. Но промахнулся — попал несчастному в голову и убил его. Поскольку Леонид был сыном члена политбюро, это преступление сошло ему с рук. Когда Хрущев-старший возглавил ЦК КПСС, подобный компромат из дела следовало изъять. Это было представлено как желание отца выяснить обстоятельства гибели своего сына, что, по сути, является благородным поступком. В 1954 году Хрущев направил своих людей в архивы минобороны, КГБ и МВД СССР, чтобы те затребовали оттуда дела пропавших без вести советских военнослужащих в 1943-м. Вскоре документы на Леонида Хрущева были найдены, после чего из них изъяли более 100 страниц.
«Эта акция позволила Хрущеву произвести рекогносцировку и подготовить почву для новых „налетов“ на архивы с тем, чтобы уничтожить уже компромат лично на себя. Почему он не сделал это тогда же, в 1954-м? В ту пору он еще не был столь влиятелен и вынужден был учитывать силу своих противников, которых в президиуме ЦК было достаточно». Так, Вячеслав Молотов, Георгий Маленков, Лазарь Каганович и Климент Ворошилов тоже опасались обнародования компромата на себя, он был связан с их борьбой за власть в конце 1930-х. Казалось бы, что стоило всем пятерым договориться и сообща провести акцию по «зачистке» архивов? Но Хрущев, подобно настоящему «иезуиту», на это не пошел. Его целью была дискредитация этой четверки с помощью компромата и отправка их в отставку. Сам он планировал остаться «чистым», а всех остальных сделать «грязными». Для достижения этой цели Хрущеву надо было сначала расставить своих людей в КГБ СССР и КГБ УССР. Именно там хранились документы об участии Хрущева в массовых репрессиях в Москве (он был главой МГК в 1934–1938 годах, МК — в 1935–1938-х, 1949–1953-х) и на Украине (был главой КПУ в 1938–1949 годах, совмина УССР — в 1944–1947-х). Между тем в середине 1950-х только центральный оперативный архив КГБ СССР насчитывал 5 млн 713 тыс. единиц хранения и 475 тыс. дел агентов. Около 3 млн дел хранилось в КГБ Украины, в котором когда-то в течение 11 лет работал Хрущев. С этих архивов он решил начать ликвидацию компромата на себя.
Начав работать в Москве, он стал перетягивать туда украинцев в ЦК и министерства, делал Украине барские подарки. Среди прочего передал УССР Крым.
Он ждал симметричного ответа и получал. К примеру, 19 февраля Крым вошел в состав УССР, а 6 апреля главой КГБ УССР (1954–1970) стал хрущевский «кадр» Виталий Никитченко. Когда его перевели из Харькова в Киев завотделом транспорта в ЦК КПУ, Хрущев был первым секретарем ЦК КПУ, так и сложилось знакомство. Первым замом у Никитченко в КГБ (1959–1970) станет Борис Шульженко, который также знал Хрущева с конца 1940-х. Главой отдела кадров КГБ УССР (1953–1959) стал Александр Кардашев: в конце 1940-х (1946–1948) он был первым секретарем Одесского обкома ЛКСМ и знал Хрущева лично. «Почти все они не были чекистами-„профи», а являлись «партийцами» и «комсомольцами», пришедшими в органы в 50-е».
Свои люди были у Хрущева на ключевых постах в ЦК КПУ. В январе 1938-го он назначил завом особого сектора (общий отдел) Александра Однороманенко. Через этот отдел шла вся документация ЦК (в том числе и секретная, касаемая репрессий). В 1945–1947 годах, когда Хрущев будет еще и во главе совмина УССР, он сделает Однороманенко заведующим своим секретариатом. А в 1947-м тот снова вернется во главу особого сектора и пробудет на этом посту целых 25 лет (1947–1972). Еще одним влиятельным хрущевским «кадром» в ЦК КПУ был Иван Вивдыченко. В 1939-м Хрущев сделал его завсектором в отделе кадров ЦК КПУ. В 1944–1947 годах Вивдыченко был уже первым замзавом этого важнейшего отдела.
А в 1954-м Хрущев назначил Вивдыченко «главным парт. кадровиком» Украины. Тот пробудет на этом посту 14 лет и приложит руку к ротации парткадров на Украине в пользу «коренных» (уроженцев республики), а не «москалей». «Ведь еще при Сталине партработники УССР (как и других республик, за исключением кавказских) набирались не только из самой республики, но и из других регионов. Так вождь старался „разжижать“ национализм. Но после его смерти этот принцип подбора кадров был постепенно отменен». Из перечисленных выше чекистов только Кардашев был «пришлым» из Вятской губернии. Все остальные являлись украинцами, родившимися на Украине или в соседних регионах, поэтому доверия к ним у местных было больше. Потому неслучайно в 1959-м Кардашева отзовут с Украины, направив главой КГБ в Азербайджан, заменив его украинцем Иваном Приймаком.
Еще в начале 1950-х Хрущев пытался «захватить» Лубянку. Воспользовавшись «сионистским заговором» в МГБ (1951), он сумел пристроить на место «зачищенных» евреев (Михаил Белкин, Людвик Райхман, Наум Эйтингон и др.) своих людей — украинцев (Иван Серов, Алексей Епишев, Александр Прокопенко и др.). После 1953-го многих из них убрали из руководства КГБ, и Хрущеву пришлось начинать все сначала. Ситуация снова играла ему на руку — после ареста Берии появилась возможность «зачистить» кадры КГБ в свою пользу. Однако, несмотря на то что отдел кадров Лубянки попал в руки «партийцев» из админ Отдела ЦК, «глубинникам» удавалось защитить своих людей от «чистки». А некоторых из них — даже поставить во главе важнейших управлений, несмотря на сопротивление Хрущева и его людей.
Тайные пружины развала СССР
Оставить комментарий