Откуда взялся Ювелир, ликвидатор СССР?

Фёдор Раззаков

В конце 1930-х началась «зачистка» номенклатуры — в 1935–1936 годах в Отделе руководящих парторганов ЦК (Николай Ежов) провели перепись кадров и создали карточки-досье на 2,5 млн человек. Курировал эту работу заместитель Ежова и кадровик ЦК в 1927–1955 годах Борис Ревский.

Людей разбили на категории: партийные, кандидаты, носители важной информации и т. д. 

«Чистили» ряды партии руками Ежова, поставленного уже во главе НКВД, исходя из категорий. Особое внимание уделяли евреям, поскольку их было много в большинстве структур. Только региональные НКВД насчитывали 1 776 евреев (7,4%), они участвовали в тайных операциях и обладали важной информацией, которую необходимо было спрятать или передать новым носителям. 

Позднее влиятельные евреи из числа оставшихся в живых объединились в негласную партию «Шабат». Ее курировали Соломон Лозовский и Отто Куусинен. Первый по линии Профинтерна, второй — Коминтерна. До Куусинена евреев в Коминтерне курировал Осип Пятницкий (Таршис), заведовавший ОМС — Отделом международной связи (разведкой). Первую большую перепись всех коминтерновцев провел финн Мауно Хеймо. Их обоих расстреляли в 1937–1938 годах. Позднее, в 1952-м, расстреляли и Лозовского, а Куусинена не тронули, поскольку он имел выходы через скандинавских евреев на британских и взял под свою опеку молодого Юрия Андропова, поскольку знал его деда — финляндского еврея Карла Флекенштейна, владевшего магазином «Ювелирные вещи» в Москве (Большая Лубянка, 26).

Ю. Андропов

В КГБ у него будет кличка Ювелир

Еще до революции Флекенштейн и его жена Евдокия помогали финским социал-демократам материально. В 1915-м Карл умер, но «золотая лавка» осталась за Евдокией и вошла в сеть ювелирок, которые работали на ВЧК/ГПУ (благо офис чекистов располагался по соседству), а также на разведку Коминтерна (ОМС). 

Затем Евдокия с семьей, в которой жил Гриша-Юра Флекенштейн-Андропов, переехала на площадь Борьбы, 9/1. Это был еврейский район у Марьиной рощи, где в 1926-м появилась первая синагога, ставшая центром еврейской жизни в Москве. Что касается лавки, то она осталась в ведении чекистов. Через такие лавки в годы НЭПа проводились различные акции, в том числе и операция ГПУ и ОМС «Грань» по вывозу из России золота через Скандинавию в Англию. Курировали эту операцию Куусинен и Михаил Бородин (Грузенберг) от Коминтерна и агент английской разведки «МИ-6» Артур Рэнсом (агент S76) (1884–1967), лично знавший Владимира Бланка и Льва Давидовича Бронштейна. «Так большевики расплачивались за дореволюционные займы от шведов и англичан (в Стокгольме и Лондоне проводились их съезды)».

В 1920-е «золотая лавка» Флекенштейнов продолжала работать на чекистов. Ее куратором был заместитель Феликса Дзержинского Генрих Ягода, в ту пору «главный завхоз» и финансист — нач. управделами Особого отдела. Евреи долго будут заведовать финансами ЧК: например, финотдел ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД в 1922–1946 годах будет возглавлять Лазарь Берензон, переживший все чистки. 

У чекиста Ягоды отец и дядя были золотых дел мастерами, поэтому ювелирка ему самому была близка. В отличие от него, Андропов с камнями дел никогда не имел, хотя в КГБ у него будет кличка Ювелир, которую ему дадут «глубинники», многое знавшие о его «скелетах». Дореволюционные дела и связи его деда в течение 20 лет смотрелись как благо, но в конце 1930-х упоминать о них стало уже крайне опасно, и многие носители соответствующей информации были уничтожены. Андропову же надо было создавать «правильную» биографию.

В 1932 году в возрасте 18 лет Андропов попал в Рыбинск, на родину Ягоды, где поступил в речной техникум. Там в 1936 году его сняли с воинского учета якобы по болезни, а еще через год перевели в Ярославль на руководящую комсомольскую работу.

В 1928-м Ягода, уже ставший вторым человеком в ОГПУ, фактически его главой вместо больного Вячеслава Менжинского, перевел Лурье в Москву с Кавказа и назначил в ЭКУ, а в 1930-м сделал его помощником начальника важнейшего Опер. отдела ОГПУ. «Лурье даже внешне старался походить на Ягоду, отпустив такие же усики, как и он. Под его опеку и попали в Ярославле Андропов и его первая жена Нина Енгалычева (ее устроили в архив НКВД)».

В марте 1938-го расстреляли Ягоду, а в декабре арестовали и Лурье (расстрел — в январе 1940-го). Тогда в рядах разбухшей «еврейской партии» шла массовая чистка — из нее убирали знающих много «стариков», а «молодежь» двигали наверх. Среди прочих продвигали и Андропова, которого в декабре 1938-го назначили главой всей ярославской комсомолии. Причем его предшественник на этом посту (1937–1938) Потап Попков уличил Андропова в сокрытии некоторых фактов биографии — о происхождение деда-ювелира, матери и т. д. 

По линии ЦК ВЛКСМ провели три проверки биографии Андропова, и подтвердились выводы Попкова. Несмотря на это, в итоге победил Андропов, в чем ему помог Отто Куусинен, знавший его деда и имевший большие виды на внука Ювелира. 

Ювелир.

Вскоре случилась новая напасть. В начале 1940-го инструктор Ярославского обкома Анатолий Суров обвинил внука Ювелира в связях с врагами народа. Тогда Куусинен, собираясь стать главой ПВС Карело-Финской ССР, вызвал к себе Андропова, и тот стал главой уже всей карело-финской комсомолии. А потом тот станет и вторым секретарем местного ЦК партии (1947–1951). «В июне 1951-го Куусинен переведет его в Москву инструктором ЦК. Тогда в МГБ СССР разоблачили „сионистский заговор“ (июль) и почти всех евреев убрали с больших должностей. Но в ЦК ВКП(б) евреев никто не трогал. И некоторые из них, как и Андропов, потом достигнут больших высот».

В Карелии на Андропова впервые обратили внимание «глубинники». В сентябре 1950-го главой местного МГБ стал Николай Гусев (чекист с 1938 года), почти четыре года (1947–1950) работавший под началом Евгения Питовранова во 2-м Главупре (контрразведка). Немного позже куратором Андропова от «глубинников» станет хороший знакомый Куусинена — спец по Скандинавии Елисей Синицын (чекист с 1937 года) — бывший резидент НКГБ в Хельсинки (1939–1941) и Стокгольме (1943–1944). Андропов познакомился с ним, когда в мае 1953-го попал на работу в МИД по протекции Куусинена и при поддержке Полины Жемчужиной (супруги Молотова), а затем оказался в скандинавском отделе и готовился отбыть в Данию. Но его отправили в Венгрию, где в верхах шла борьба между евреями и венграми. ВПТ возглавляли евреи Матьяш Ракоши, Эрне Гере, премьером был Андраш Хегедюш, а им противостояла группа венгров во главе с Имре Надь (бывший премьер).

Андропова же в 1957 году вернули из Венгрии и сделали завотделом соцстран ЦК КПСС, поскольку евреи играли ведущую роль не только в КП Венгрии, но и в КП Чехословакии и Польши. Именно польский еврей Виктор Граевский первым раздобыл секретный доклад Хрущева «О культе личности Сталина» (1956) и отнес его в посольство Израиля в Москве, где документ попал в руки «Моссада». Доклад переправили в Вену, где его обладателем стал глава израильской контрразведки Амос Манор. Он привез его в Израиль и передал премьер-министру Давиду Бен-Гуриону, который изрек: «Если написанное правда, то через 30 лет СССР не будет». Через Израиль доклад попал на Запад, где сразу был растиражирован.

Андропов возглавил отдел в апреле 1957-го, а в июне главой 11-го отдела (соцстраны) ПГУ КГБ СССР стал все тот же Синицын — куратор Андропова по финско-венгерской линии (а теперь и по польской). В дальнейшем Синицын будет главой КГБ в Польше (1962–1968), «главным кадровиком» ПГУ (1969–1970), а затем — главой КГБ в Чехословакии (1970–1981), где с 1958-го (в Праге) выходил журнал «Проблемы мира и социализма» — оплот «ревизионизма». Также курировал журнал «Международный отдел ЦК», при этом его глава Борис Пономарев к еврейским кадрам отношения не имел.

Все будущие творцы горбачевской перестройки от «Шабата» начнут свой «разбег» в 1950-х и почти все пройдут через руки Куусинена и Андропова.